Орлиное гнездо
Шрифт:
Это были люди, подолгу обходившиеся не только без женщин и развлечений, – а которым раем казалась самая обеспеченная бестревожная жизнь: и сутью их жизни был долг перед князем.
Сам Штефан опять долго работал в своих покоях – а днем пришел к Василике: но не за советом, а за любовью. Она уже досадовала на то, что господин так долго отмалчивается, - и когда он упокоился в ее объятиях, как Василика ни была умиротворена, счастлива этими минутами, она спросила:
– Так Дракула задал тебе слишком трудную задачу?
Штефан дрогнул,
– Василика, предоставь мне самому решать, что мне по силам!
– Мне кажется, что Дракула думал над этой задачей еще дольше, чем ты ее решаешь, - но вовсе не из гордости, - возразила его подруга. – И он не гнушался никакой помощью. Ведь тебе… нам нельзя терять ни минуты! Все будет напрасно, если Андраши нас опередит!
Штефан со вздохом лег к ней на плечо. Их руки переплелись, волосы смешались.
– Ты права, - сказал турок. – Я покажу тебе эту задачу.
Он поцеловал ее в шею, потом встал и принялся одеваться. Василика с улыбкой следила за его одеванием, а когда Штефан закончил, села, прикрывшись покрывалом. Он схватил ее за руки и поднял.
– Я прикажу, чтобы нам принесли поесть, - а потом займемся вместе.
Василика кивнула. Штефан быстро вышел; а она неторопливо принялась одеваться и причесываться.
Николае со своей свитой вернулись к вечеру, усталые – и едва ли довольные: Стамбул был способен разжечь многие желания, но немногие утолить, особенно когда дело шло о чужаках, о подневольных христианах. Однако о ссоре с хозяйкой боярский сын, конечно, забыл. Тут дай бог себя самого не забыть.
Все это время Василика с хозяином, заперевшись от всех, корпели над загадкой князя. Когда вернулись гости, Штефан с горьким смехом даже предложил Василике спросить их – любая помощь может пригодиться. Но Василика оказалась рассудительней и терпеливей своего покровителя, как уже не раз случалось.
– Нет, Штефан, - сказала она. – Не затрагивай боярского сына. И не впутывай чужих. Лучше спроси Корнела…
Она улыбнулась.
– Да, покажи великому воину город и спроси его совета. Мы можем пойти к Корнелу вместе - уж он-то не изменит своему долгу перед князем… и никакие разжжения плоти его не собьют с пути, даже когда он увидит меня!
Штефан оторопел.
– Что ты знаешь об этом человеке?
Василика поджала губы.
– То, чего тебе не следовало бы скрывать, мой дорогой господин.
Штефан улыбнулся и поцеловал ее в лоб. Василика давно переросла свое невежество – женщины воспитываются в таких делах куда скорее мужчин: даже многих благородных.
– Превосходно, - сказал он.
Турок отправил слугу к Корнелу, пренебрегая всякими приличиями: валах был зван в комнату паши. Корнел вступил в двери, казалось, раздвинув их своими плечами – и посмотрел на Василику пристально, однако без удивления.
– Что вам угодно? – спросил он обоих хозяев.
– Думаю, ты знаешь, Корнел-бей, -
Корнел тотчас сел: троица образовала кружок, соприкасаясь коленями. Штефан расправил карту на коленях у себя и Корнела.
– Думаю, что это – план части города, - сказал турок. – Мы с моей женой думаем так, - поправился он. – Как по-твоему, Корнел-бей?
– Конечно, это где-то в городе, - если уж князь отправил рисунок тебе, сидящему в Стамбуле, - усмехнувшись, согласился Корнел. – Но это может быть и не план…
Он нахмурился, скользя темными пальцами по белому листу.
– Не городской план, - поправился витязь, взглянув на турка. – Похоже на план строения. Не улицы, а коридоры… не дома, а залы, - прошептал он изумленному Штефану.
– Это для человека, который очень хорошо знает Стамбул – и имеет допуск туда, где сидят господа вашего города!
– заключил витязь, пристукнув ладонью по карте; Штефан вздрогнул, но смотрел на Корнела неотрывно.
– Клянусь душой, ты прав, витязь, - прошептал он. – Мне и в голову не приходило смотреть на план иначе. Один взгляд другими глазами может переменить для человека весь мир. И понять, как малое подобно великому.
Он с горячностью протянул руки к Корнелу… Потом опустил руки и улыбнулся.
– Спасибо.
– Рано еще благодарить, - хмуро ответил Корнел. – Сперва нужно найти этот дворец… или хранилище… и попасть туда!
– Попасть будет нетрудно – пока я на своем посту, - пробормотал Штефан, накручивая рыжий ус.
Василика поняла, что останется не у дел: она, женщина, не бывала во дворцах, в которые допускали господ Стамбула, и не знала их изнутри. Однако Штефан понял ее огорчение. Положил возлюбленной руку на плечо.
– Ты будешь сопровождать нас с Корнелом. Ведь ты пойдешь со мной сегодня же? – спросил он, взглянув на валаха.
Тот молча поклонился.
Штефан уже искал новой бумаги, чтобы продолжить размышлять над планом. Наметить все места, которые могли скрывать сокровищницу Дракулы. А ну как этот валах посмеялся над ним?
При этой мысли все в нем замерло. Что, если это отвлекающий маневр – чтобы открыть ворота Стамбула кому-нибудь из своих людей, пока Штефан и его присные играют в игры?
Но пока Штефан только удалил от себя Корнела и Василику и в одиночестве принялся примерять на рисунок Дракулы планы всех чудес зодчества Царьграда.
Ни один план его не удовлетворил – может быть, Дракула напутал? Подзабыл? Но княжеская память позволяла ему вести точный подсчет тысячам посаженных на кол и говорить на всех языках Запада и Востока, какие имели значение…
Штефану не оставалось ничего другого, кроме как отправиться бродить по Царьграду вслепую. Конечно, Корнела он все равно взял с собой – как и Василику. Она оделась мужчиной и села на свою лошадь Годже, подобно им.