Орлиное гнездо
Шрифт:
– И поделом! – воскликнул Николае.
Он громко стукнул по своей тарелке ножом.
Что ему вспомнилось в этот миг – уж не веселая ли застольная шутка князя, когда тот угрожал посадить двенадцатилетнего мальчика на кол перед лицом отца?
– Вы смелы, но неразумны, юный господин, - усмехнувшись, ответил Николае Кришану граф. – Представьте, что было бы, если бы князь Валахии попал в руки неверных, - чем это грозило бы вашей родине и самой ее чести?
– Вы говорите так, точно можете предложить князю более
– Я бы очень этого желал, - признался Андраши, не моргнув глазом. – Но увы – на все воля Господа и моего короля! Однако прошу слушать меня дальше, жупан. Итак, Дракула прибыл на эти переговоры, но туркам не дался: а хитростью отобрал у врага Джурджиу обратно… и захватил в плен турецкого посла, Хамза-пашу, а вместе с ним еще несколько тысяч турецких воинов. Они исчезли, как сквозь землю провалились, и где ныне – неизвестно!
Все ахнули. Дракула был Дракула!
– В тюрьмах, конечно, - резко сказала Иоана потом. – Если Дракула не перебил их!
– Думаю, что не перебил, - хотя содержать столько пленных накладно, - мягко согласился Андраши. – Думаю, что Дракула приберегает их для обмена на захваченных турками христиан. Во всяком случае, так поступил бы я на его месте.
Он зловеще замолчал – зная, что одновременно пришло в голову всем его слушателям. Потом Иоана громко засмеялась.
– Дракула, должно быть, сумасшедший… но чтобы настолько!
Она поперхнулась, и Корнел ударил ее по спине. Однако сам он смотрел не на жену – а испепелял взглядом гостя.
– Господарь не может быть таким чудовищем и безумцем, - прошептал валах. – Вы клевещете на него!
Андраши хмыкнул.
– Господарь похож на лучших своих соотечественников, как мне представляется, - ответил он. – Неистовый и обреченный! Умный и сметливый, но столь же безумный, сколь и расчетливый! Так что можно ожидать всего!
Несколько мгновений хозяин и гость смотрели друг другу в лицо – у Андраши горели глаза, но бледные щеки только чуть тронул румянец; а Корнел раскраснелся весь.
– Вы… Вы мне…
Гость мягко склонился к нему и спросил:
– Что, сударь?
Корнел посмотрел на жену – а потом лицо его будто сразу осунулось; он сказал:
– Ничего.
А затем вдруг встал и со звоном отодвинул свою тарелку и кубок, так что вино едва не выплеснулось на скатерть. Иоана в испуге прижала руку к губам.
– Что ты, милый?
Ничего не объясняя, Корнел метнулся вон.
– Должно быть, подавился или тошнит, - непринужденно сказал Андраши, улыбнувшись Иоане и Николае.
Иоана несколько мгновений сидела, уставившись в тарелку; потом вдруг вскочила сама – и метнулась следом за мужем, также ничего не объяснив. Николае прирос к месту, широко раскрыв карие глаза: он ровным счетом ничего не понимал. А Андраши, неторопливо вытерев губы, встал.
–
Венгр вышел во двор, откуда уже слышались мужской и женский голос, полные ярости: валах и валашка кричали друг на друга во всю силу своего неистового нрава.
– Я никогда бы не предала тебя! – кричала Иоана, не заботясь о том, что их может услышать весь дом. – Как ты смеешь!..
– Я видел, как он смотрит на тебя! – крикнул в ответ Корнел. – Хватит выставлять меня болваном!..
Он сейчас не имел человеческого вида – глаза осатанели, лицо дергалось и побагровело. Корнел Красавчик был сейчас безобразен: он был чудовищен.
– Сейчас же прекрати позорить меня перед всем домом! – чуть не плача, крикнула Иоана. – Господи, я…
И тут она захрипела – потому что мощная рука мужа схватила ее за горло. Корнел мог бы задавить ее, только легонько сжав свои пальцы, привыкшие к гарде, луку и копью; что им была нежная женская шея!
Корнел отшвырнул жену от себя, и она упала на мерзлую землю: ударившись головой, Иоана обмякла.
В двери выбежал Николае и закричал в ужасе:
– Сестра!
Юноша уставился на своего прекрасного кумира, не веря тому, что видит. Слезы ярости и боли брызнули из его глаз.
– Что ты делаешь!..
Он бросился бы на Корнела с кулаками; но его опередили. Оттолкнув юношу с дороги, к хозяину дома бросился граф Андраши: в руке его был обнаженный меч.
– А ну, смирно! – приказал он, такой же белый от ярости, как Корнел был красен. – Сейчас здесь прольется чья-то кровь: стойте смирно, жупан!
Корнел был безоружен – но перед мечом не дрогнул; казалось, даже не увидел, что острие угрожает его горлу. Он перевел взгляд на жену.
Иоана уже приподнялась и села: шея у нее побагровела и распухла.
– Ты зверь, - прошептала она безжизненным голосом.
– Она права, - сказал Андраши. Он стал медленно наступать на хозяина – а тот так же медленно отступал; лицо Корнела Испиреску свело в неподвижную маску гнева и боли. Он вздрагивал, точно шагал босыми ногами по стеклу.
– Она предала меня, - прошептал он. – Я так любил ее, а она предала меня…
Андраши опустил меч – и, помедлив, вложил его в ножны.
– Так, - сказал он. – Я вижу, наступило перемирие, хотя война, как это почти всегда бывает, раздулась из ничего! Объясните мне, жупан, в чем причина вашего умопомешательства?
Корнел тяжело уставился ему в глаза.
– Я не обязан давать вам отчет в моем доме! Убирайтесь отсюда!
Андраши сложил руки на груди. Иоана, поднявшись с земли, неподвижно следила за обоими мужчинами.
– Вы ошибаетесь, сударь, - мягко возразил граф. – Здесь, в Венгрии, вы – лишь гость, тогда как я – хозяин! Я доверенное лицо короля и в некоторой степени сам представляю здесь закон!