Орлы и звезды. Красным по белому

Гулин Юрий Павлович

– Как нас вместе в штаб определили, так и познакомились.

– Не раньше?

– Не. Может, оно, и виделись где, но знакомы точно не были.

– А у меня есть сведения, что вы встречались у казарм задолго до создания штаба и о чем-то оживленно беседовали.

– Да не, брехня.

– Ну, брехня, так брехня!
– Максим Иванович проворно встал и протянул руку.
– Идите по своим делам, товарищ Николай!

Я встал, направился к двери и, как бы вспомнив, обронил с порога:

– До свидания!

– Я бы сказал: до скорого свидания!
– донеслось

мне в спину.

МИХАИЛ

– ... Помяните мое слово, этот Максим Иванович в чем-то меня подозревает!

– Не пори горячку, - урезонил Ерша Васич.
– Если и подозревает, то точно не в измене. Иначе он бы тебя так легко не отпустил.

– А почему ты решил, что он меня отпустил?
– возразил Ерш.
– Может, сейчас наше прибежище окружают его бойцы?

– Если бы это было так, то мы бы уже об этом знали, - спокойно парировал Васич. Поймав мой вопросительный взгляд, он пояснил: - Я выставил сегодня охранение. Пусть хлопцы потренируются.

В комнату заглянула Ольга.

– Похоже, к нам гость, - сказала она.

– Ну, что я вам говорил?!
– воскликнул Ерш.

– Угомонись, - поморщился Васич.
– Гость - не гости. Раз пришел один, значит без дурных намерений.

Из прихожей послышался звон колокольчика.

– Оленька, встреть гостя и проводи к нам, - попросил Васич.

Мужчине, который впереди Ольги вошел в комнату, было где-то около сорока. Приятное лицо его показалось мне знакомым. Я посмотрел на Ерша, а Васич на Ольгу. Оба мотнули головой: Ерш утвердительно, а Ольга отрицательно. Что означало: это Максим Иванович, и он не вооружен.

– Вот видите, Николай, - улыбнулся Максим Иванович, - наша встреча, как я вас и предупреждал, оказалась скорой. Вы меня не представите?

– Охотно!
– В отличие от открытой улыбки Максима Ивановича улыбка Ерша выглядела несколько натянутой.
– Друзья, позвольте представить: представитель Петроградского комитета РСДРП большевиков Максим Иванович. А это, за вашей спиной, Ольга, ... Михаил Жехорский, ... Глеб Абрамов.

– Присаживайтесь, - на правах хозяина дома предложил я гостю стул, - и поведайте нам, с чем пожаловали?

– Вы не поверите, товарищи!
– расположившись на стуле, воскликнул Максим Иванович.
– Всего несколько дней занимаюсь вашей четверкой, а у меня уже голова кругом идет. Так помогите поставить ее на место!

– Сначала поведайте нам о причинах вашего недуга, а уж потом мы подумаем, как и чем вам помочь, - предложил я.

– Ну, что ж, извольте...
– Максим Иванович окинул нас долгим взглядом, переводя глаза с одного на другого.
– И начну я, с вашего позволения, с Глеба Васильевича. Ольга... простите, не знаю вашего отчества, - повернул он голову к стоящей у него за спиной нашей боевой подруге.
– Владимировна, - подсказала Ольга.
– Ольга Владимировна, не будете ли вы столь любезны, перейти за стол, а то у меня от вашего взгляда шея немеет. Да и сидеть, когда вы стоите...

Ответом ему послужил лишь насмешливый взгляд. Максим Иванович коротко вздохнул, пожал плечами и повернул голову к столу.

– Итак, Глеб Васильевич.

После того как вы, посетив старую явку на Васильевском острове, обозначили прибытие вашей группы в Петроград мне было поручено провести проверку и по ее итогам принять то или иное решение.

– Почему именно вам была поручена проверка Глеба?
– спросил я.

Максим Иванович вновь пожал плечами.

– Не знаю. Мне как-то не пришло в голову обсуждать партийное задание.
– Молодец, от ответа ушел довольно ловко.
– Так вот, результаты проверки оказались поистине удивительными. С одной стороны, Глеб Васильевич предстал прямо-таки светлой личностью. Отличный организатор, знаток военного дела, дерзкий и изобретательный - отъем крупной суммы денег у Каинского купца весьма впечатляет. А с другой стороны, светить эта личность начала только после появления на станции Каинск-Томский, до этого - непроглядная тьма. Нет, я, конечно, знаком с романтической историей, в которой любовь смешалась с революцией, притом не с одной. Но никаких источников подтверждающих достоверность этой истории ни в Питере, ни в Москве мне обнаружить не удалось. Кроме одного. Я имею в виду вас, Странник, - обратился ко мне Максим Иванович.
– Вы единственный человек, который знал Глеба Абрамова до его возвращения в Россию.

Легкое покашливание за спиной заставило Максима Ивановича повернуть голову в сторону Ольги.

– Прошу прощения, но вас, Ольга Владимировна, я почитаю с Глебом Васильевичем за единое целое, потому и не упомянул.

Прочтя во взгляде Ольги, что прощен, Максим Иванович вернул голову в исходное положение.

– Будучи человеком дотошным я решил разобраться, что же представляет собой теперь уже Странник? Имея немало друзей среди эсеров, мне это удалось довольно легко. И вновь я столкнулся с той же проблемой, как и в случае с Глебом Васильевичем. Все рассказы о подвигах Странника и Ведьмы, которым есть очевидцы, относятся к временам нынешним. Прошлое их во мраке. Пока я ломал голову над тем, что сие может означать, ко мне подошел небезызвестный вам, Николай, Савва Никольский и доложил, что самолично видел, как Ежов встречался возле казарм с человеком по описанию очень похожим на вас, Михаил. И было это задолго до того, как вы стали вместе работать. И вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Почти в центре Петрограда в одной квартире собираются четыре человека, которые самым активным образом включаются в революционную борьбу, принося ощутимую пользу. При этом у троих нет реального прошлого, а у четвертого прошлое плохо согласуется с настоящим. И как прикажите мне в этой ситуации поступить?

Высказавшись столь откровенно, Максим Иванович в ожидании нашего ответа заметно расслабился. И то, он теперь как бы перебросил груз своих проблем на наши плечи. И мы пригрузились, каждый по отдельности пытаясь решить непростую задачу. Потом три взгляда сошлись на мне. Все ясно. Друзья наделяют меня полномочиями для принятия решения. Быть по сему!

– Глеб, принеси, пожалуйста, 'Тигр', - попросил я Васича.

Когда тот вернулся с карабином, я предложил нашему гостю: