"Орлы Наполеона"
Шрифт:
Выжидать? Но чего? Чтобы мишень сама приблизилась на нужное расстояние? Маловероятно, очень маловероятно. Что ей, мишени, делать в чаще? Ну, разве только отойдёт справить нужду…
Или уж сейчас исчезнуть, а потом искать более удобный случай? Время впереди ещё есть, и немало. И если набраться терпения, то не сегодня, так завтра повезёт…
Человек колебался, не в силах принять верное решение. Неосторожно высунувшись из-за дерева, он злобно сверлил взглядом ненавистный затылок.
Сергей вдруг почувствовал
Марешаль сладко потянулся и громко спросил:
— Мсье Белозёров, ещё вина? — И следом, без перехода, неожиданно прошипел: — Внимание! Не двигаться, не шуметь и слушать меня!
— Ты чего, Гастон? — тихо изумился Фалалеев.
— Молчи! — гаркнул шёпотом француз. — За нами в лесу кто-то есть. Я заметил одного, но, может, их несколько. Наблюдают.
— Ни хрена себе, — отреагировал Долгов, не меняя выражения лица.
Жанна испуганно смотрела на Сергея, прижимая к груди рисунок.
— Сделаем так, — еле слышно сказал Марешаль. — Семён с Борисом останутся охранять мсье Белозёрова и Жанну. А я постараюсь выяснить, кто это нами интересуется.
— Я с вами, — решительно произнёс Сергей.
— Ни в коем случае! Я отвечаю за вашу безопасность!
— Но как же вы один…
— Почему это один? А сават на что?
С этими словами француз подмигнул, неторопливо поднялся и принялся массировать ноги. Со стороны, так ничего особенного, человек засиделся, разминается… Сделав как бы между прочим несколько шагов в сторону леса, Марешаль энергично кинулся в заросли. Сквозь громкий треск веток раздался его крик:
— Стой, каналья!
Вскочив на ноги, Сергей в глубине чащи мельком заметил чью-то спину, обтянутую тёмно-серым то ли пиджаком, то ли курткой. Она тут же пропала за стволами деревьев. Пропал из виду и Марешаль, не перестававший кричать: "Стой! Стой!" Потом крики постепенно затихли.
— Вы как хотите, а я следом, — гаркнул бледный Долгов. — Нет уж, Сергей Васильевич, вы тут оставайтесь. Обеспечивайте тыл. Ещё не хватало президенту академии…
Не договорив, чиновник опрометью кинулся вслед за Марешалем. Сергей свирепо выругался в лучших гусарских традициях. Тоже мне товарищи! Сами кинулись на разведку и, может быть, в бой, а его оставили караулить перепуганную девушку и хватающегося за сердце Фалалеева. Или высокий статус и впрямь уже не позволяет безоглядно кидаться в гущу приключений?.. Но кому понадобилось выслеживать их? А главное, зачем?
Долгов и Марешаль вернулись минут через десять — красные, взъерошенные, в растрёпанной одежде. При этом русский поддерживал француза, который заметно хромал.
— Не догнал, — сокрушённо произнёс Марешаль, обессиленно садясь на траву. — Один он там был.
Меня увидел и бросился бежать. Быстрый, как кош ка. А я ещё, чёрт возьми, зацепился за корень и упал. Пока поднялся и очухался, тот уже далеко впереди. У него там, с обратной стороны леса, лошадь
— Ты хоть его разглядел? — спросил Фалалеев, подавая стакан вина.
Марешаль покачал головой и выпил залпом. Отдышался. Сплюнул.
— Не разглядел, где там, — сказал мрачно. — Бегает быстро, значит, не старый. Рост примерно средний, комплекция… не разобрал. Вроде с бородой. Одет в охотничий костюм. Ну, что-то в этом роде…
— Плохо, — неожиданно сказал Сергей.
— Конечно, плохо, — согласился Марешаль. — Его бы догнать и выяснить, что ему надо.
— Это само собой… Но я про другое.
— А про что?
— Я сначала решил, что это давешние крестьяне. Хотят подкараулить и свести счёты за набитые морды. Ну, то, чего мэр опасается… Но если человек одет в охотничий костюм, — какие там крестьяне? Это одежда городская. Да и ходят в ней люди не бедные.
— Действительно, — задумчиво сказал француз. — Так, значит…
— Значит, получаем неизвестного субъекта, который с какого-то рожна интересуется нами, — подхватил Сергей. — И вряд ли цель наблюдения невинная. Так сказать, дружественная. Друзья, чёрт подери, не таятся и не маскируются.
— Логично, — оценил Долгов со вздохом. Сорвал и принялся жевать травинку. — Вот, не было печали… Я бы только уточнил, Сергей Васильевич. Не за нами наблюдали, нет. За вами. Мы — кто? Два обычных чиновника. Импресарио. Служанка. Так, по мелочи. А вы персона известная, важная. Сейчас, на территории Франции, в какой-то степени ещё и дипломатическая.
При слове "дипломатическая" в голове Сергея что-то щёлкнуло. Он поднял голову и прищурился.
— Так вы намекаете, что слежка тянется из Парижа? По мою душу приехал кто-то из тех ребят-бонапартистов, которые хотели сорвать выставку?
— Не исключаю, — отрезал Долгов и, помолчав, добавил: — Странно это всё и, боюсь, небезопасно. Или просто опасно.
— Не удалось сорвать выставку, так хотят на художнике отыграться? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Марешаль.
— Что-то в этом роде, — согласился Долгов. Он легко поднялся и посмотрел на Сергея сверху вниз. — Я бы, Сергей Васильевич, серьёзно подумал о возвращении в Париж и в Россию. Бог с ним, с этим замком и с французским циклом. Голова дороже.
Фалалеев плаксиво молвил:
— Экие страсти-мордасти! Сидели себе тихо-спокойно, рисовали-пировали, выпивали-закусывали… Ну, что ты говоришь, Боренька? Кому Сергей Васильевич мешает? Кто на него покушается?
— Крупный человек всегда кому-нибудь мешает, Семён, — назидательно произнёс Марешаль. — А мсье Белозёров у нас человек крупный…
С помощью Долгова он встал с травы и, хромая, сделал несколько шагов.
— Боюсь, что Борис прав. Те, кто напал на выставку, сидят в парижской тюрьме. По у них могут быть друзья и сообщники. Нетрудно предположить, что они-то и хотят рассчитаться с мсье Белозёровым…