"Орлы Наполеона"
Шрифт:
— Конечно, — кротко ответил патер. — Я имею счастье беседовать с сыном голландского короля и племянником императора французов Шарлем Луи Наполеоном Бонапартом.
С этими словами он низко поклонился собеседнику. Отступив на шаг, тот покачал головой.
— Удивительно, — пробормотал с бледной улыбкой. — За шесть лет никто ещё в тюрьме не титуловал меня высочеством.
— И напрасно, — решительно сказал патер. — Принц остаётся принцем и в тюрьме.
— Ну, хорошо… Вы меня знаете. Но как я могу обращаться к вам?
— Зовите отец Лоран.
— К сожалению, не могу
Шарль уселся на койку, застеленную грубым одеялом. Священник последовал его примеру. Некоторое время они молчали. Отец Лоран разглядывал камеру. Что ж, неплохо: просторная, с чисто выбеленными стенами, с большим, забранным решёткой окном, выходящим во двор. Медный умывальник, деревянная бадья для естественных нужд…
— Итак, — заговорил узник, — чему обязан, святой отец? Вы же не будете утверждать, что пришли в тюрьму лишь для того, чтобы любезно напомнить мне собственный титул?
— Разумеется, нет, — ответил священник, тихо смеясь. — Цель моего визита намного серьёзнее.
— И в чём же она заключается?
— Терпение, ваше высочество, дойдём и до цели… А пока, если не возражаете, давайте немного поговорим о вас.
Шарль пожал плечами: давайте, мол, отчего не по говорить.
— Скажите, вас не удивляет, что правительство так мягко обошлось с вами? неожиданно спросил отец Лоран.
— Мягко? — с недоумением спросил принц. Пожизненное заключение, по-вашему, проявление мягкости?
— Но ведь вы дважды пытались устроить государственный переворот! Причём за первую попытку, в сущности, вас простили, лишь выслали в Америку, снабдив, к тому же, деньгами из казны на дорогу. А вот вторая попытка шесть лет назад привела в тюремную камеру с пожизненным заключением. Однако, согласитесь, ваш режим суровым не назовёшь. Вас хорошо кормят, разрешили носить вместо тюремной робы обычную одежду и даже устроить в камере библиотеку. — Священник указал на стоявший в углу книжный шкаф. — Вы много гуляете. Вас постоянно навещает любовница-англичанка. Мало какой узник может похвастать, что, не выходя из крепости, дважды стал отцом… (Усмехнувшись, принц кивнул и подкрутил усы.) К вам чуть ли не каждый день свободно приходят общественные деятели, журналисты и политики. Наконец, местный врач занялся вашим здоровьем всерьёз, лечит от геморроидальных колик…
— Вы и это знаете? — невольно спросил Шарль, слегка краснея.
— Знаю, ваше высочество… Согласитесь, условия для государственного преступника просто превосходные. Я бы сказал, исключительные. С чего бы это, а?
Шарль прищурился.
— Было бы странно, если бы племянника Наполеона содержали на общих основаниях, — заметил он высокомерно.
— Вы так думаете? В глазах Луи-Филиппа [25] родство с Наполеоном скорее усугубляет вину, чем смягчает. А рука у него при всей либеральной видимости вполне тяжёлая. Собственно, впору удивляться, что вас не казнили, а всего лишь заключили в узилище, и, как видим, вполне комфортное… И вот я снова спрашиваю: почему?
25
Луи-Филипп —
Принц нахмурился. Шесть лет назад он и сам ожидал смерти. Попытка взбунтовать армию против короля провалилась, Шарль был схвачен и предстал перед военным трибуналом. Гордый и сильный нрав не позволял каяться и просить пощады, поэтому принц готовился к худшему. Однако судьи в мундирах неожиданно заменили расстрел пожизненным заключением. За годы, проведённые в крепости Гам, Шарль не раз пытался понять причины этого милосердия и всякий раз терялся в догадках.
Подняв голову, принц окинул священника пристальным взглядом.
— Сдаётся мне, отец Лоран, вы задаёте вопросы, ответов на которые у меня заведомо нет. А вот у вас, я чувствую, они есть. Не так ли?
Священник еле заметно улыбнулся. Как и говорили, принц умён и проницателен. Тем лучше.
— Да, ваше высочество, я пришёл, чтобы ответить на вопросы, которые, без сомненья, вы задана ли себе все эти годы, — сказал серьёзно, скрывая волнение. Много, очень много зависело от этого раз говора…
— Так не будем терять время, — негромко сказал узник. Наклонился к отцу Лорану. — Я весь внимание.
Священник помолчал, собираясь с мыслями.
— Скажу сразу и прямо, ваше высочество: шесть лет назад суд проявил милосердие лишь потому, что за вас заступились друзья. — Привстал, поклонился. — Один из них сейчас перед вами.
— Друзья? Однако! Но кто они… кто вы?
— Об этом чуть позже… Мы сумели спасти вашу жизнь. Да, спасти! Накануне суда Луи-Филипп велел передать судьям, что с пониманием встретит самый суровый приговор. Наше влияние не столь велико, чтобы воздействовать на короля. Однако убедить судей мы смогли, и эти достойные люди, рискуя службой и карьерой, заменили своей волей смертную казнь пожизненным заключением.
— Но, позвольте…
— К слову, годом раньше именно мы добились, чтобы ваше наказание за первую попытку переворота ограничилось ссылкой в Америку.
— Так вы, значит, мои ангелы-хранители?
— В каком-то смысле так и есть. Остаётся добавить, что исключительные условия тюремного содержания обеспечены по нашей просьбе. Поверьте, это было не так-то просто… хотя и проще, чем шесть лет назад повлиять на судей.
Шарль схватил отца Лорана за руку и заглянул в глаза. Священник ответил твёрдым взглядом.
— Но чем же я заслужил все эти благодеяния? Почему вы, оставаясь в тени, спасали мне жизнь, заботились, помогали? — спросил принц с волнением.
— Я скажу то, что вас удивит, но, поверьте, это совершенная правда, — спокойно произнёс отец Лоран. Наклонился к узнику. Понизил голос до шёпота. — Вы ещё не знаете, что ваши и наши интересы переплелись наитеснейшим образом. Настолько тесно, что, в сущности, ваша судьба — это и наша судьба.
Шарль нахмурился.
— Не кажется ли вам, что вы говорите загадками, отец Лоран?