Оружие бога
Шрифт:
— Зря ты боялась Заградора, — сказал я, обняв жену. — Проехали без задержки и даже не очень береглись. Так бы еще проехать степь. Только нам теперь нужно не прятаться, а искать ее хозяев. И желательно, чтобы их было немного.
— Если будет много, я их сокращу, — пообещал Дей, — а если хотите, могу пробежаться и поискать кочевья. Можно купить лошадей, а можно отобрать. Я знаю язык шеннов, так что если дадите золото… Мне они ничего не смогут сделать. Если продадут лошадей и не будут подличать, их счастье, ну а если набросятся, умоются кровью.
— Так и сделаем, — решил я, — только не сегодня, а завтра. Кочевники не будут жить так близко к границе с Заградаром.
Мы собрали вязанку сухих сучьев для вечернего костра и уехали в степь. Трава была не очень высокой, но скрывала неровности почвы, поэтому ехали шагом. Когда стало темнеть,
Утром мы занялись завтраком и лошадьми, а он взял у меня золото и убежал быстрее любого скакуна. Мы не сильно рисковали, оставаясь без защитника, потому что в любой момент могли использовать взятые на корабле трубки. Ими можно было без труда сжечь даже большой отряд кочевников.
До полудня двигались на восток, а потом стали забирать южнее. Защитник в этот день так и не появился, поэтому мне и Бару пришлось дежурить. Он охранял лагерь первую половину ночи, а мне выпала вторая. С моей чувствительностью можно была дремать, но я потратил дежурство на обдумывание нашей дальнейшей судьбы. Днем, во время движения, в голову приходили совсем другие мысли.
Поход через степь беспокоил мало. Я был уверен в том, что с новым оружием смогу прехать ее даже без Дея. Главной трудностью будет отсутствие воды, а не шенны. Вот в Салее могли ждать неприятности. Я так и не выполнил поручения канцлера, и его письмо до сих пор лежало в одной из моих сумок. Использовать там защитника или трубки можно было только в самом крайнем случае, потому что, как только о них узнают, у нас уже не будет спокойной жизни. Одно дело сжечь или разогнать кочевников или разбойников на тракте, и совсем другое — применить силу против короля, пусть даже чужого. Он найдет способ до меня дотянуться. Или все сделает сам, или сговорится с нашим Торком. Кто я для короля Дерма? Какой–то непонятный загр, выдающий себя за князя. У него хватает своих князей. А если узнает об оружии, испугается и приложит все силы к тому, чтобы им овладеть. Убеждать в своей верности трону или в том, что оружием можем владеть только мы, будет бесполезно. От нас постараются избавиться в любом случае, и вряд ли поможет защитник. При этом наверняка пострадает семья Олеров. Трубки лучше вообще спрятать. Дея можно использовать, выдавая его за наемника или слугу, но так, чтобы не раскрывать всех способностей. Если он зарубит десяток королевских гвардейцев, вызовет удивление и ненависть, а вот если таких покойников будет сотня, не останется никаких других чувств, кроме страха. Не хотел бы я быть тем, кто вызовет его у королей или их канцлеров. Попробовать незаметно проехать Салею? Мне это будет не так легко сделать, к тому же могут выполнить угрозу в отношении торгового дома Олеров. С канцлером придется встретиться, а перед этим придумать что–нибудь такое, чтобы полностью снять с себя вину. Если это получится, мы должны беспрепятственно добраться до дома. Как только меня в нем примут! Я еще сам не решил, что лучше сделать: или наступить на свою гордость и спрятать княжеских медальон, став компаньоном Олеров, или объявить о своем титуле и попытаться устроиться в соответствии с его статусом. Первое было проще, потому что я не сомневался в согласии Ардаса. Нужно быть дураком, чтобы не воспользоваться теми возможностями, которые мы могли дать семье, а отец моей купеческой половины был очень умен. Вот только моя княжеская половина никогда не будет удовлетворена такой жизнью. К тому же могут возникнуть сложности со столичными купцами. Второе было лучше всем, только для княжеской жизни у нас не хватало золота. Единственным выходом было служение королю, но я никогда не интересовался ни им самим, ни его двором и не знал, насколько это реально. Это в Зарбе было повсеместно уважительное отношение к заграм, у нас их считали дикарями. Ладно, об этом будет время подумать, когда приедем в Ортагар. Вовсе необязательно сразу же бежать к Олерам, можно сначала осмотреться и выяснить все, что нужно. Если действовать осторожно, то, учитывая нашу магию и то, что о ней никто не знает, можно многого добиться! А мне нужно пользоваться любой возможностью для учебы. Это не получится под открытым небом, но мы не вечно будем в степи.
Третий день пути по степи до самого вечера ничем не отличался от второго,
— Нашли воду? — спросил он, услышал отрицательный ответ и добавил: — Шенны говорят, что здесь ее очень мало, поэтому все их кочевья расположены восточнее. Мне пришлось побегать, пока нашел. Драться не стал, потому что все продали без обмана. Вот когда уезжал, нашлись два придурка, решивших меня ограбить. Одному открутил голову, а другого привез. Послужит проводником, а потом решите, что с ним делать. На всех лошадях привязаны бурдюки с водой. Завтра пересядете на этих красавцев, и можно будет идти рысью. Вам, князь, придется менять лошадей, потому что ни одна из степных не сможет вас долго выдержать. Я вижу, что вы еще не ужинали. Ешьте, а я займусь лошадьми.
Топлива для костра не было, поэтому ужинали сухими лепешками и вяленым мясом. Запив эту еду водой, я подошел к пленнику.
— Кто ты? — спросил я его. — Заодно назови имя хана.
— Курбан, — буркнул он, отводя взгляд. — Мой отец — славный хан Бутор.
— Жаль, что здесь негде укрыться, — сказал я подошедшей жене, — использовали бы твою магию. Мне не столько нужно знать, врет пленник или нет, сколько сделать его верным. Сейчас он нас ненавидит и может завести в гиблое место, даже ценой своей жизни.
— А разве я тебе не говорила? — задумалась она. — В знаниях магии, которые я получила от корабля, есть и то, как ее можно использовать под открытым небом. В этом нет ничего сложного. Просто нужно…
— Вот и используй, — прервал я ее объяснения, — а расскажешь об этом как–нибудь потом, когда будешь меня учить.
Лера села напротив пленника и на несколько минут закрыла глаза.
— Я ничего не могу с ним сделать, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Кто–то из магов поставил ему защиту. Если ее снять, можно повредить рассудок. Но по магическому следу видно, что его от чего–то лечили.
— У вас в стойбище есть маг? — спросил я Курбана, увидел, что он меня не понял и уточнил: — Я говорю о тех зеленых, которых вы захватили в столице Торы.
— Есть у них морши, — сказал уже закончивший возиться с лошадьми Дей. — В кочевье стоит деревянная клетка на колесах, в которой сидят двое зеленых. А зачем они вам?
— Если освободить этих магов, можно наладить хорошие отношения с их общиной в Ортагаре, — ответил я. — Вряд ли нам удастся долго скрывать свои способности от моршей, но с ними можно договориться. Мы используем магию только для себя, не затрагивая их интересов, а зеленые не будут о нас болтать.
— Мне за ними сбегать? — спросил защитник. — Вряд ли таких полезных пленников отдадут по–хорошему или за деньги.
— Поедем вместе, — решил я. — Вернем хану сына и покажем силу. Если заупрямится, сожжем стойбище.
Выехали с рассветом, а завтрак, который ничем не отличался от ужина, ели, сидя на лошадях. Вот их перед отъездом накормили последним овсом и дали воду. Купленных в заградорской деревне коней и нашу вьючную кобылу расседлали и бросили, но они не захотели оставаться одни и бежали следом.
— Без седоков могут и дойти, даже без воды, — оглянувшись, на бегу крикнул Дей. — Их можно оставить кочевникам.
Он мог ехать на одной из степных лошадей, но предпочитал бежать сам. Почти все время шли рысью, редко и ненадолго переводя коней на шаг. В полдень увидели кочевье.
— Это кто–то другой, — присмотревшись, сказал защитник. — Стойбище хана Бутора намного дальше и в нем больше людей. Навестим?
— Обязательно, — ответил я. — Если у них есть морш, возьмем и его.
Нас тоже заметили, и в стойбище поднялась суета, после которой в нашу сторону помчались с полсотни всадников. Дей побежал быстрее, а мы, наоборот, придержали лошадей. Я достал трубку, но защитник справился сам. Как только он приблизился к кочевникам на полсотни шагов, они обстреляли его из луков. Я не знаю, какое оружие использовал Дей, но мечи так и остались за его спиной, а шенны начали выпадать из седел один за другим. Это продолжалось пару минут, после чего уменьшившийся в три раза отряд обратился в бегство. Громко крича и нахлестывая лошадей, всадники умчались в сторону от стойбища. Когда мы к нему подъехали, не увидели ни одной живой души, кроме сидевшего в клетке морша. Наблюдавшие за сражением женщины похватали маленьких детей и сбежали. Дети постарше бежали следом, а оставленные старики забились в юрты. Наверное, остальные кочевников лошади были у водопоя, иначе беглецы ускакали бы на них.