Оружие Вёльвы
Шрифт:
– Я знаю имя того человек, у кого Ульвар выиграл ларец. И никому другому я его не отдам. Даже если он назовется Свидриром, Хрофтом, Альфёдром, Бивлинди, Фьёльниром, Харбардом [17] и так далее.
– Кажется, он пытался назвать настоящее имя, – неуверенно сказала Хравнхильд. – За пару вздохов до того как умер. Оно начинается на Хр… Может, Хрейдар, или Хринг, или что-то в этом роде. Но может, это был просто предсмертный хрип.
– Стало быть, мы не знаем, кто он и имеет ли право на ларец. Ты сама понимаешь – дорогой залог нельзя отдать первому, кто пожелает, если он не докажет, что имеет право.
17
Имена Одина.
– Но если бы он не имел права, откуда бы он знал о ларце, о выигрыше, о том, что он у вас, о сумме залога?
– О, мало ли откуда! О нем могли знать несколько человек. А кто-то из них мог проболтаться. Спьяну похвастался, или… его силой заставили выдать тайну.
– Но какая тебе разница? Ведь деньги он принес. А тебе они очень нужны.
– Я не отдам залог невесть кому. Что если потом явится настоящий хозяин? Или тот человек, у кого ключ? Что я буду ему отвечать? И я, и Ульвар окажемся опозорены, а на нем и так слишком много висит!
– Если ты возьмешь эти деньги, то сможешь успокоить Фроди и Кальва, они отвяжутся от тебя, а твой муж вернет доброе имя. Ты сможешь дальше спокойно жить с отцом…
Снефрид задумалась. Она утаила от тетки часть пророчества Хравна, ту, где он предостерег ее от опасности, если она останется одна. «Волки сбросят овечьи шкуры…» Уж конечно, он имел в виду Фроди и Кальва. Если она отдаст деньги, им придется оставить ее в покое, даже если она и лишится защиты отца.
– Но послушай… – Снефрид взглянула на тетку. – Ведь этот человек умер. Он больше не может забрать ларец. Даже согласись я – что мы стали бы делать? Положить ларец с ним в могилу? Ты сама собираешься его хоронить?
– Тебе стоило бы отдать этот ларец мне, – медленно и внушительно произнесла Хравнхильд. – С тех пор как я все это узнала, я кое-что поняла. Твоему мужу не стоило брать эту вещь. Он всегда был слишком легкомысленным и ввязывался куда не надо. Мог бы догадаться, что опасно брать неведомое сокровище, которое как раз в то время пытался заполучить Сигтрюгг, конунг данов. Он шел по следу Свидрира и только чудом не заметил, как ларец перешел к твоему мужу. Но это была не вся опасность, а только малая часть. Сокровище похищено из святилища Фрейра, и на нем лежит проклятье. Он привез его пять лет назад, верно?
– Да, – тихо подтвердила Снефрид.
– И через лето сгинул, тоже верно?
– Да, – еще тише сказала Снефрид.
– В его бедах повинен ларец. У твоего мужа нет ни сил, ни знаний, чтобы управиться с такой сильной вещью. Да и у тебя тоже. Сама посмотри. Вот уже третью зиму ты живешь не женой и не вдовой, зависнув между жизнью и смертью. Тебе пришлось продать хутор. Потом эти двое стали домогаться денег, а теперь еще получили такое оружие – известие, что твой муж проиграл их товар. Он, кстати, и в тот раз играл на товар, но ему повезло…
– Вот видишь! – Снефрид вскинула глаза. – Он не всегда проигрывал, у него есть удача!
– Это неудача, что он выиграл в тот раз! Неудача, что он вообще повстречался с тем человеком! – Хравнхильд кивнула на стену, за которой была кладовая. – Если бы он не сел с ним играть, не выиграл бы ларец, он бы не ввязался в ту беду на Готланде и не оказался вынужден бежать! А теперь опасность грозит и тебе! Отдай мне ларец, и все еще наладится. Может, даже Фрейр отведет от вас свой гневный взор и твой муж сможет вернуться домой. И получит право вернуться, потому что этими деньгами ты выплатишь его долги.
Снефрид задумалась. Вспомнился тот день, когда Ульвар, вернувшись осенью из поездки, с важным видом вынул из мешка небольшой ларец резной кости, тонкой работы, украшенный полосами меди и бронзы. Яркий, нарядный. «Смотри, как мне повезло! – гордо сказал он. – В тот день все норны и дисы меня расцеловали, как любимого сына! Тот лосось выбросил два, а я – четыре, и вот мой выигрыш! За эту вещь мне обещали заплатить сотню серебром, да здесь только сам ларец стоит половину того! Что же там внутри!»
«Что там внутри?» – спросила изумленная Снефрид; пожалуй, ни разу ей не приходилось еще видеть такой дорогой и искусно сделанной вещи. Это ларец подошел бы королеве, чтобы хранить в нем самые дорогие уборы.
«Я не знаю! – честно сказал Ульвар. – Тот человек, Хаки, мне не сказал».
«Хаки?»
«Да, его зовут Хаки, а прозвище Тюленьи Яйца. Такое не забудешь. Он сказал только, что здесь заперто величайшее сокровище Северных Стран и оно приносит удачу. Я выиграл величайшую удачу, и теперь увидишь, как хорошо пойдут все наши дела! Вот только ключа нет. Он остался у другого человека, но если тот придет, ему тоже нужно отдать».
«Но как мы узнаем, тот ли это ключ?»
«Он какой-то особенный, и сразу будет видно, что именно этот ключ подходит».
Обманулся ли Ульвар в своих надеждах? На первый взгляд – да. Все их неприятности Хравнхильд перечислила верно. Но… у малых волн мудрости мало. Корабль, на котором Ульвар должен был ехать с дорогим товаром с Готланда в Хедебю, был ограблен викингами. Все плывшие на нем люди попали в плен, и вот только один из них два года спустя был замечен – у кого-то в рабстве. Окажись Ульвар на том корабле – он мог бы погибнуть или стать рабом. И товар все равно пропал бы. А так он жив и на свободе, с надеждой поправить свои дела. Так если она сейчас возьмет и отдаст ларец Хравнхильд – не погубит ли она тем удачу Ульвара в тех далеких краях, где он сейчас? Да и свою тоже – ведь им ничего не грозит, пока Фроди и Кальв не нашли свидетелей проигрыша товара. Пока удача в ее руках – они никого не найдут, и все их угрозы останутся словами…
– Я не могу… отдать тебе ларец, – наконец произнесла Снефрид, не глядя на тетку. – Я не знаю… где он. Куда Ульвар его спрятал.
– Ты лжешь! – гневно воскликнула Хравнхильд. – В жизни не поверю, чтобы этот простофиля не похвастался перед тобой, чтобы ты не знала, где он держал такую вещь!
Снефрид вместо ответа лишь повела плечом.
– Фридо, не глупи! – настойчиво продолжала Хравнхильд. – Тебе не по силам владеть такой вещью! Не по силам! Ты как ребенок, что взялся поиграть мечом – невзначай сама себя зарежешь насмерть, не успеешь и понять как! Отдай его мне, и все еще наладится! Я спрошу у дис, как нам быть с ним, как обратить его силу себе во благо. Тебе и твоему мужу от этого будет только лучше. Держать это у себя для тебя опасно! Даже и потому, что за ним может прийти кто-то еще! Пусть лучше он явится ко мне, чем к тебе! И подумай о деньгах. Ты выплатишь долг, восстановишь честь, обретешь покой, ничего не потеряв из своего. Нужно быть глупой, как курица, чтобы отказаться от такой возможности!