Оружие возмездия

Завадский Андрей Сергеевич

Столицу удалось отстоять лишь чудом. Чудом, и ценой жизней сотен ее защитников, отчаянно отражавших атаки людей и вступивших с ними в союз гномов, сжигаемых жаждой крови Перворожденных, своих исконных врагов. В жестоких схватках погиб цвет воинства И’лиара, лучшие воины пали от стрел и клинков мерзких полуживотных. Половина князей, своим долгом считавших первыми встречать врага всякий раз, когда люди вновь шли в атаку, приняла смерть на крепостных башнях. Э’лай Фелар, доблестный воин, командовавший обороной столицы, был тяжело ранен, и все умение магов, казалось, было бессильно, чтобы помочь ему.

Что ж, жертвы оказались не напрасны,

враг, истощенный непрерывными штурмами и устрашенный вестью о том, что с севера к столице уже идет форсированным маршем эльфийская армия, почти не уступающая числом войску фолгерского короля, отступил. Эльфы получили недолгую передышку, и теперь король, впервые за последние недели ощутивший нечто, отдаленно напоминающее радость, задумался над тем, что даст эта победа. Да, люди бегут, да, они понесли немалые потери, сломав зубы об эльфийскую твердыню. Но по-прежнему осажден Хел’Лиан, от стен которого подданные фолгеркского короля так легко не отступят, да и потери для них значат не то же, что для самих эльфов.

У Эльтиниара не было сомнений, что король людей уже послал в свои владения за новыми воинами, что наемники, эти псы войны, спешат присоединиться к фолгеркскому войску, собираясь со всех краев. Люди не были разгромлены, отнюдь. Они лишь потерпели поражение после целой череды блистательных побед, пусть и купленных дорогой ценой. А для того, чтобы окончательно разбить их, вышвырнуть прочь из своей страны, у эльфов, измотанных обороной, уже не оставалось сил.

И только одно вселяло надежду, только одна мысль не позволяла покорно опустить голову, ожидая неизбежной участи. Эльтиниар верил, что его Мелианнэ все же вернется, принеся то, что склонит чашу весов на сторону эльфов, и тогда люди будут повержены, несмотря ни на что. Им не помогут наемники, не поможет превосходство в числе воинов, ибо те, кого заставят биться за себя эльфы, одинаково легко уничтожат и сто, и тысячу врагов.

— Где же ты, Мелианнэ, — вновь вздохнул король, вопрошая пустоту. — Где же ты, дитя мое?

Принцесса покинула И’Лиар прежде, чем разразилась война, но и тогда уже было ясно, что ее не избежать. И теперь она несла в свою страну, должно быть, преодолевая многие преграды, то, что позволит эльфам отомстить за свои страдания.

Яйцо дракона, нерожденное дитя таинственного и могущественного народа, младших братьев Творца, как считали некоторые. Ради него огнедышащие твари пойдут на все, и будут служить эльфам, благо он, Эльтиниар, не потребует от них многого. Добыть яйцо оказалось нелегко, и в этом помогли укрывшиеся еще с давних пор в Шангарских горах гоблины. Этот народец, слишком малочисленный и слабый, чтобы соседи обращали на него внимание, похитил яйцо из пещеры дракона, вернув тем самым давний долг своих предков перед эльфами. Но кто-то прознал об этом, кто-то предал, или, возможно, просто догадался, для чего в час, когда гроза сгустилась над И’Лиаром, покинула родные леса эльфийская принцесса. Мелианнэ помешали вернуться в свой дом кратчайшим путем, на нее устроили охоту, словно на дикого зверя, и теперь вся мощь Королевства Лесов была бессильна помочь ей.

Судьба И’Лиара была в руках одной из тех, что могли наследовать Изумрудный престол, но судьба самой принцессы, верно, оказалась теперь в руках всемогущих богов. В которых, впрочем, Перворожденные не верили. Как бы то ни было, он, Эльтиниар, правитель эльфов, возглавит войско, поведет его на бой, чтобы сразиться с людьми, и, быть может, пасть от их

рук. Иного выхода не было, нужно биться, пусть даже шансы на победу ничтожны. И король был готов к бою вне зависимости от того, будут ли сражаться на их стороне могучие драконы.

Звук шагов, гулким эхом разносившийся по опустевшим с некоторых пор коридорам королевских покоев, отвлек владыку И’Лиара от тяжких мыслей. Эльтиниар услышал громкие возгласы, затем стоявшие у входа в тронный зал воины распахнули двери, и к королю вихрем ворвался эльфийский маг.

— Государь, — л’леме Сингар, сделавший для спасения столицы ничуть не меньше, чем несчастный Фелар, которому суждено остаться калекой на всю жизнь, почтительно склонился перед королем. Было видно, сколь многие усилия прилагает чародей, дабы унять столь не свойственное ему обычно волнение. — Государь, есть важные вести.

— Ну же, говори, — нетерпеливо бросил Эльтиниар, мгновенно подобравшись, точно учуявший добычу охотничий пес. — Прошу, не медли. Неужели есть известия от моей дочери?

— Да, государь, — при этих словах мага сердце короля предательски дрогнуло. Он ожидал услышать сейчас все, что угодно. И Сингар, видя охватившее правителя возбуждение, торопливо произнес: — Мелианнэ вернулась в И’Лиар, государь. Она исполнила ваше повеление.

— Значит, мы отомстим, — выдохнул Эльтиниар. — Пошли всех, кого можно, пусть встретят ее и охраняют как можно тщательнее.

Владыка эльфийской державы до боли стиснул кулаки. Скоро, очень скоро люди пожалеют, что начали эту войну. Мелианнэ принесет с собой оружие, перед которым ничто не устоит. Никакая, даже самая многочисленная армия, не выдержит натиск тех, кто отныне станет служить эльфам, кто станет стражами И’Лиара, охраняя его пределы от любого врага. Эльфы отомстят за свои страдания. Месть их будет ужасна, и надменный враг будет повержен. Король Эльтиниар готовился к решающей схватке.

Глава 1. Горечь победы

День, когда пал Хел’Лиан, запомнился воинам Фолгерка, ценой множества жизней сломивших сопротивление эльфов и покоривших эту приморскую твердыню во славу своего короля. В этот день каждый дрался, как герой из древних легенд, и доблесть людей сокрушила расчетливую ярость врагов. Этот день запомнился тем, что пали лучшие из лучших, своими жизнями заплатив за желанную победу. И еще в этот день люди видели, как можно даже поражение обратить в победу, победу не плоти, но духа, когда победитель только и может, что склонить колени перед поверженным врагом. И задуматься, так ли нужна была эта победа.

Шел пятьдесят восьмой день осады, три тысячи людей и горстка гномов в который уже раз готовились к штурму, полагая, что силы гарнизона неприступного города на исходе. Граф Альмар Вегельм, командовавший осадной армией, с холма, выбранного им для размещения своей ставки, смотрел на окружавшую непокорную твердыню равнину, где собирались его воины, готовые пойти на приступ. Строилась в колонны тяжелая пехота, вокруг которой занимали позиции многочисленные арбалетчики. Обслуга осадных машин копошилась вокруг могучих катапульт и баллист, развернутых всего в нескольких сотнях ярдов от серых каменных стен, на которых даже отсюда, с почтительного расстояния, были видны фигуры в серебряных доспехах, мелькавшие меж каменных зубцов. Эльфы готовились встретить людей, дабы вновь, в который уже раз, отбросить их назад, заставив умыться собственной кровью.