Оружие юга
Шрифт:
"Мне бы хотелось, чтобы мистер Линкольн еще раз подумал," - сказал он.
Сьюард покачал головой. "Как я уже говорил, генерал, это наше окончательное слово. Есть ли у вас дополнительные предложения по этому вопросу?" Когда ни один из комиссаров Конфедерации не ответил, он поднялся на ноги.
"Тогда всего хорошего, господа." И вместе со Стэнтоном и Батлером он вышел из кабинета.
"Еще одна война и так скоро?" - простонал Ли.
"Навряд ли, генерал Ли." Улыбка Джуда Бенджамина стала шире. "Проиграв войну, Линкольн теперь дожен продемонстрировать столько жесткости, сколько он может. Его, так сказать, окончательное слово может оказаться ничем после
Ли начал опять теребить свою бороду. Через несколько секунд он склонился перед креслом госсекретаря. "Если бы я был в шляпе, я бы обнажил ее перед вами, сэр. Я вижу еще раз, что в вопросах политических, я как малыш в лесу. Обман является важным элементом военного искусства, это так, но в ваших сферах он кажется не только необходимым, но и преобладающим."
"Вы держитесь прекрасно, генерал, учитывая ваши внутренние настройки на честность и порядочность," - заверил его Бенджамин. "Ведь предложение, которое федералы рассматривают, поступило от вас, в конце концов."
"Честность не всегда является недостатком политика," - добавил Александр Стивенс. "Иногда она даже становится привлекательной - без сомнения, в силу своей новизны."
Два ветерана политической арены развеселились. Бенджамин смеялся глухо, с его толстым животом, Стивенс ограничился несколькими тонкими, сухими смешками. Глаза вице-президент скользнули по Ли, который задумался, знает ли Стивенс о планах Джефферсона Дэвиса насчет него, и если знает, то, что он думает об этом. Стивенс вполне мог мечтать о президентстве для себя и воспринимать Ли как соперника.
Даже если и так, то виду он не подавал. Все, что он сказал, это было: "В связи с тем, что никакого дальнейшего прогресса в переговорах вероятнее всего не будет, по крайней мере не раньше, чем Соединенные Штаты проведут свои выборы, мы не можем также что-либо предлагать, пока эти результаты не станут известны. Итак, господа, я предлагаю отложить пока переговоры с федеральными комиссарами."
Джуд Бенджамин кивнул. Ли также был согласен с этим, заявив: "Вы совершенно правы. Кроме того, я совершенно не против, чтобы получить дополнительную передышку. После этой говорильни, общение со своей семьей было бы для меня чрезвычайно приятным. Прошу меня извинить, но семья для меня в данный момент превыше всего". На это никто не возражал.
Нейт Коделл торопился в лавку в Нэшвилле. Рэфорд Лайлс вышел на звон дверного звонка. "О, доброе утро, Нейт. Чем я могу быть полезен вам сегодня?"
"Тем, что продадите мне шляпу, клянусь Богом." Коделл провел руками по волосам и бороде. Уже мокрые, они стали еше влажнее. Дождь барабанил по крыше, дверям, окнам. "Я потерял свою последнюю в Диких Землях, и с тех пор как-то обходился без нее."
"Какую именно вам надо?" Лайлс показал на ряд шляп на крючках под потолком. "Соломенную? Или шелковую, как у городских?"
"Спасибо за предложение, мистер Лайлс. Мне нужно из простого черного войлока, такую же, как я потерял. Я вижу одну такую здесь, и если она мне подойдет, я не пожалею половину моей будущей годичной зарплаты для этого." Они беззлобно торговались некоторое время. Коделл в конечном итоге купил шляпу за тринадцать долларов в банкнотах. Банкноты
"Она мне только друг, мистер Лайлс. Сколько раз мне говорить вам об этом?" Щеки Коделла покраснели. Его смущение было видно даже в тусклом свете магазина, где Лайлс подтрунивал над ним. Это только заставило его покраснеть еще больше. Чтобы дать себе момент оправиться, он взглянул на другой конверт. Тот был от Генри Плезанта, из Уилмингтона. Коделл усмехнулся, когда увидел имя инженера. Плезант и в самом деле стал востребован в Уилмингтоне на железной дороге, с зарплатой много превосходящей зарплату Коделла в качестве школьного учителя. Он вскрыл письмо и быстро прочитал его. Конечно же, у Генри все было в порядке: "Намереваюсь вскоре закончить с арендой жилплощади и купить себе приличный дом." Коделл не смог удержаться от укола зависти. Он жил в арендованной комнате на Джойнер-стрит, и у него не было никаких шансов на улучшение.
Плезант продолжал: "Я удивляюсь, как вы, каролинцы, вообще построили железную дорогу и умудрялись эксплуатировать ее при нехватке мужчин, подготовленных не только в механике, но и в отсутствии вообще какой-либо другой квалифицированной рабочей силы. Я написал нескольким шахтерам из Пенсильвании, часть из из которых я знал еще до войны, а другие служили в моем полку, призывая их приехать сюда. Я надеюсь, что они прибудут в ближайшее время, несмотря на то, что поездки между США и Конфедерацией остаются до сих пор неофициальными."
Коделл также надеялся на это. Как он и говорил Плезанту, южане нуждались в любом виде квалифицированных рабочих. Тем не менее, последняя фраза инженера задела его. Гордый в своей принадлежности к независимой нации, он продолжал сталкиваться с последствиями этой независимости, которые пока не коснулись его лично. Вскоре, в ближайшее время, ему будет нужен паспорт, если он захочет посетить штат Пенсильвания. В последний раз паспортом ему служила винтовка.
Он сунул письмо Плезанта обратно в конверт и положил его вместе с письмом Молли Бин в карман брюк. Лайлс снова ухмыльнулся. "Вы не собираетесь прочитать то, что вам будет более приятно? Письмо от любимой, я имею в виду."
"Ой, лучше бы вы заткнулись, мистер Лайлс," - Коделл сказал то, что заставило продавца смеяться еще больше. Плюнув, Коделл вышел на грязную улицу имени Вашингтона. Он пробежал квартал до Коллинз-стрит, чуть не упал, когда повернул направо, пробежал еще два квартала и свернул налево по Вирджиния-стрит, а затем прямо по улице Джойнер. Дом вдовы Биссетт был третий слева.
Муж Барбары Биссетт, Джексон, умер предыдущей зимой. Теперь она сдавала в аренду комнату, чтобы заработать хоть немного денег. Ее брат и его семья поделили с ней дом и участок без всяких споров, по-справедливости, но Коделлу было все равно - пусть даже если бы они жили там все вместе. Она была крупной и полной женщиной, склонной к истерике без какой-либо причины. Он бы сочувствовал ей, если бы думал, что она оплакивает Джексона, но она была такой же точно и раньше, еще до войны.