Осака
Шрифт:
Старый, неторопливый трамвай с грохочущими на рельсовых стыках вагончиками даже и не угадывается в облике этого франтоватого, сверкающего электропоезда, развивающего на длинных пролетах высокую скорость.
Линия быстроходного трамвая, «перешагнув» воды бухты, идет вдоль паромного причала, двигаясь на юг в сторону дельты Ямато, где она оказывается в гуще городских кварталов.
Портовый город интересен и тем, что проектирование его опирается на подчеркнутое внимание к человеку, к его жизни в условиях огромного урбанизированного массива.
Вынесение скоростных магистралей за край застройки сочетается со строительством во внутренней ее части целой системы пешеходных и велосипедных дорог, обсаженных деревьями и высоким, густым кустарником. Мимо многоэтажных домов в зеленых зарослях, прихотливо извиваясь, течет искусственно созданная река. Песчаные языки пляжей, мостики
Таким образом пространство между домами освобождено от всевозможных хозяйственных зон: отсутствуют обязательные места для мусорных ящиков, не занимают места наверху и стоянки автомобилей — для паркования выделены подземные объемы. Мусор, всевозможные отбросы, которые собирает пневматическая система, после сортировки используются для формирования строительного материала. Брикеты идут на осушение мелководных частей заливов и создание искусственных территорий.
Методы проектирования и строительства застройки в бухте используются и при формировании новых городов-спутников, при реконструкции старых провинциальных центров из «ожерелья» Осака. Однако не все здесь можно заимствовать. Что касается занятости населения, то не всякий город-спутник может воспроизвести исключительно благоприятную ситуацию этого городского образования. Большая часть его жителей работает в порту, затраты на передвижение к месту работы и обратно составляют здесь минимальное время. Город счастливо избежал «маятниковой» ситуации, что содействует его наиболее гармоничному по сравнению со спутниками-спальнями развитию. Нелегко воссоздать при реконструкции старых городов и планировочную ситуацию Порт-тауна, поскольку он строился на «чистой» территории, а это создавало оптимальные условия для реализации проекта.
Осака подземный
В последние десятилетия в Осака наряду с высотным осуществляется и новый вид строительства — подземное. Дороговизна земли и постоянный приток населения в крупные промышленно-административные центры, а также новейшие технические достижения в области конструкций и материалов сделали сегодня возможным широкое и разнообразное подземное строительство. «Подземный урбанизм» — в настоящее время для многих стран мира чрезвычайно актуальная проблема. «Разработка объемно-пространственной структуры подземных территорий… это, по существу, продолжение разумного развития городского организма в нижнем ярусе, составляющее единое целое с наземной частью. При этом характер использования подземного пространства различен и будет зависеть от места расположения тех или иных объектов и функциональных задач» [43] .
43
М. В. Посохин. Город для человека. М., 1973, с. 123.
Идея активного использования человеком подземного пространства весьма стара. Французский архитектор Эдуард Утуджян, пионер и энтузиаст подземного строительства, утверждает, что подземное строительство так же долговечно, как и наземное. Однако по широте и темпам распространения оно до последних десятилетий занимало предельно скромные рубежи. По мнению Э. Утуджяна, «отставание в подземном градостроительстве, несмотря на то что оно появилось одновременно с наземным и, быть может, освящено более древними традициями, объясняется именно страхом и отвращением, которые люди испытывают к подземелью» [44] .
44
См.: М. Рагон. Город будущего. М., 1969, с. 64.
В результате успехов, достигнутых в наши дни в развитии технической оснащенности подземного строительства (кондиционирование и дезодорирование воздуха, искусственное освещение, тепло-, звуко- и гидроизоляция), стало реальностью использование значительных подземных пространств. Тем не менее грандиозные проекты подземных городов с множеством уходящих на большую глубину уровней, на которых размещаются жилые и производственные помещения, и сейчас далеки от осуществления. Проекты подземных городов, где человеку придется проводить большую часть своей жизни, вызывают отрицательную психологическую реакцию.
Даже такие скрупулезно разработанные подземные системы, как проекты Э. Утуджяна и возглавляемой им группы (Gecus) [45] , а также проект подземного города научных работников (Питтсбург) американского архитектора Макса Абрамовича не послужили толчком к широкому строительству подобного типа.
В то же время использование подземных объемов для размещения сооружений, необходимых, но не способствующих улучшению облика города, стало для многих стран мира насущной задачей и практикой сегодняшнего дня. «Использование подземных сооружений, — говорит Э. Утуджян, — позволит пересмотреть структуру городов и разгрузить их, избавив от пакгаузов, заводов, рынков, вокзалов, складов и всяческих хранилищ, от транспортных магистралей и т. п. Эти сооружения парализуют город, и, хотя без них невозможна повседневная жизнь, они „бездушны“, поэтому нет никаких оснований отводить для них наружные пространства и объемы, которые можно использовать более рационально… Если избавиться на поверхности земли от сооружений, которые там не нужны… можно за их счет увеличить площадь зеленых насаждений, разбить новые парки и скверы, построить стадионы. Исторические памятники, старые городские кварталы, освобожденные от всего лишнего, что их портит и искажает, вновь обретут былую красу в подобающем окружении» [46] .
45
Gecus — группа архитекторов по изучению и координации подземного градостроительства.
46
М. Рагон. Город будущего, с. 66.
Существуют также и проекты активного одновременного использования в городе наземного и подземного пространства. «Тотальные города» в проектах Анри Потье и Тортрэта Дэнека представляют попытку рационального соединения подземных объемов и жилых структур, перенесенных в надземное пространство. Идея города приобретает здесь, как и в проектах японских метаболистов, зримые контуры сложной структуры — дерева, где под землей как разветвленная корневая система, на многих уровнях располагаются соединенные вертикалями лифтовых устройств промышленные и административные сооружения, городской центр и транспортный узел. Жилища по проекту должны «шагнуть» в воздух, разместиться на мощных ажурных фермах многоэтажными структурами, поднявшимися над парками и полянами, над землей, полностью очищенной от любого вида сооружений, кроме спортивных.
Проект Анри Потье отличался еще и тем, что предполагал использование для так называемых «высотных городов» горного рельефа. Подземная часть города, заглубленная наподобие огромной, уходящей вниз по центру горы воронки, должна сосредоточивать только тяжелые, обычно засоряющие атмосферу общегородские устройства (теплоснабжение, мусоросжигание и т. д.). Там же будут располагаться транспортный узел и различные транспортные сооружения, лифтовые шахты, склады и стоянки для машин.
Конфигурация подземного объекта в виде воронки как бы зеркально отражалась в верхней, наземной части города, в его высотных сооружениях. Здесь на горизонтальных уровнях, поднятых в воздух, размещались трудовая зона (ближе к земле) и жилые кварталы. Сооружения, поднятые над поверхностью земли, оставляли ее под парки, лесопарки, заповедные поляны. Город же, разместившийся в «кроне», в обоих проектах становился как бы «гигантским перископом» для обозрения новой красоты земли, бескрайних просторов ожившего, восстановленного природного окружения.
Впрочем, проекты Анри Потье и Тортрэта Дэнека не были единичным явлением. На рубеже 60-х годов в развитых капиталистических странах, как следствие активного развития урбанизации, возник огромный интерес к футурологии. Фантастический образ «города 2000 года», завораживающий неожиданной эстетикой и в то же время оторванный от реальных трудностей жизни и архитектуры, захлестнул страницы специальной литературы и иллюстрированных изданий «массовой культуры». Талантливые архитекторы, своеобразные герои этой оптимистической футурологической утопии, выступали с идеями «пространственного города», пытаясь избавить архитектуру от распластанности. Это были французские архитекторы Поль Меймон, автор «подвешенных городов», Иона Фридман, создатель теории «мобильной архитектуры», западногерманский архитектор Шульце-Филиц, спроектировавший «Пространственный город», американец Хильберзаймер, автор «рассредоточенных городов», швейцарец Йонас, автор «города-воронки».