Оседлавший Бурю
Шрифт:
— Новых домов понастроили?
— Нет, все те же. Но это больше не дом, просто здания. Я хочу домой, чтобы все было как прежде, чтобы Банни опять сочинял дурацкие шутки, а Каммель ныл и на все жаловался.
— Они мертвы, Джакел. А ты жив.
— Да, я знаю, они мертвы. Прошлого не вернуть. Я думал, что когда вернусь домой, то освобожусь от… не знаю, что я думал.
— Тебе надо поспать, это полезно. Ты с Шелдинга почти не спишь.
— Лучше я погуляю.
Тайбард поднялся и куда-то побрел, Галоглас поплелся за ним. Они подошли к лагерю новичков.
Тайбард Джакел, не обращая внимания на сидевших у костров воинов, побрел вперед.
— Здесь лагерь ригантов, — произнес один из воинов. — Топайте отсюда, варлийцы.
— Я ригант, — сказал Тайбард Джакел, — она сама сказала. Она…
— Наплевать, что она сказала, — рявкнул воин, вскакивая на ноги. — Проваливай, пока цел.
Галоглас подошел поближе.
— Риганты, да? — сказал он. — Веди себя прилично, ригант, не то оторву тебе голову и в дырочку пописаю.
— Ведунья сказала, что я потомок Фиаллаха, — невыразительно произнес Тайбард. — Он был полководцем у Коннавара, знаете? А я ничего о нем не знаю. В книжках не написано. Я не знаю, кто я. Ничего больше не знаю.
Нависла угрюмая тишина. Джакел так и стоял, глядя в никуда, потонув в собственных мыслях.
К Галогласу подошел светловолосый воин.
— Что с твоим другом?
— Слишком много смертей видел.
Ригант, затеявший перебранку, высокий, с резкими чертами лица и коротко обрезанными темными волосами, вычертившими на лбу правильный треугольник, встал и протянул Тайбарду маленькую, обтянутую кожей фляжку.
— Выпей. — Тайбард выпил. — Садись, — сказал он, — я расскажу тебе о Фиаллахе и Железных Волках.
Тайбард послушно опустился, и риганты расселись вокруг. Позабытый Галоглас остался стоять. Начался рассказ о грубом, заносчивом воине, который сначала желал Коннавару смерти, но потом стал его верным помощником. Риганты то и дело подсовывали Тайбарду свои фляжки. Когда рассказчик дошел до гибели Фиаллаха, Тайбард заплакал. Ригант, сидевший рядом, сказал ему лечь. Тайбард послушался и через несколько мгновений заснул. Кто-то накрыл его одеялом. Галоглас так и стоял, не зная, что делать. Рассказчик поднялся. Остальные последовали его примеру и разошлись.
Рассказчик жестом предложил Галогласу идти за ним. Отойдя от спящего Тайбарда подальше, ригант посмотрел ему в глаза:
— Значит, голову мне оторвешь, да?
— И в дырочку пописаю, — подтвердил Галоглас. Незнакомец рассмеялся.
— Ты сам-то, случайно, не ригант?
— Если и так, то мне никто не говорил. Чем вы его накачали?
— Уисгли. Проспит без задних ног, правда, голова наутро будет болеть, будто ей из пушки стреляли.
— Зачем вы это сделали?
— Ему было плохо, а Ведунья сказала, что он ригант. Мы называем ее Живущей на Озере. Если она сказала, что он ригант, значит, это так. Мы своих в беде не оставляем. Я Коррин Талис.
— Джейкон Галоглас.
— Можешь оставить его у нас. Утром мы его накормим и отправим обратно.
— Лучше я побуду с ним.
— Нет, не побудешь, — хищно ухмыльнулся Талис, — потому что ты — вонючий варлиец и будешь меня слушаться, не то я тебе кое-что оторву и на шею повешу.
— Доброй ночи, Коррин Талис! — расхохотался Галоглас.
— Доброй ночи.
16
Кэлин Ринг поднялся за Галлиотом по лестнице и остановился у огромного портрета красивой девушки с серым конем в поводу. Конь был стилизованным, со слишком маленькой головой, но девушка, казалось, вот-вот сойдет с холста.
— Это бабка Мойдарта, — сообщил Галлиот. — Красивая?
— Да. Ее лицо кажется знакомым.
— У Гэза Макона такие же разноцветные глаза. Вы с ним встречались, не так ли?
— Один раз.
— Рад сообщить, что он вернулся. Не знаю, что бы мы без него делали. Идемте, не стоит заставлять Мойдарта ждать.
Кэлин поджал губы, но промолчал и проследовал за Галлиотом в кабинет Мойдарта.
Внутри было двое: Мойдарт в белой атласной рубашке с вышитым на груди фамильным гербом — оленем в терниях — и Гэз Макон. Гэз был в сером камзоле, прекрасно пошитом, но уже ношеном, с пятном засохшей крови на рукаве.
Галлиот поклонился Мойдарту и вышел. Мойдарт остался сидеть, Гэз встал и протянул руку. Он сильно похудел, осунулся с тех пор, как Кэлин встретил его впервые, когда Тайбард Джакел хотел полоснуть его ножом. Это было очень, очень давно.
Кэлин пожал протянутую руку.
— Рад снова увидеться с вами, — сказал Гэз Макон.
— Вы привели меньше двухсот человек, — заметил Мойдарт.
— В ближайшие несколько дней придет еще тысяча восемьсот.
— Это уже лучше. Не знал, что вы прежде встречались.
— Очень давно, отец. Насколько я помню, господин Ринг великолепно бьет левой рукой. Его этому научил Жэм Гримо, ригант, если помнишь, победивший варлийского чемпиона.
— Да, припоминаю, — ответил Мойдарт, поднимаясь со стула. — Что ж, я оставлю вас. Завтра на рассвете — собрание офицеров. Я буду рад, господин Ринг, если вы почтите его своим присутствием.
От Кэлина не ускользнуло, что Гэз Макон удивлен этим заявлением.
— При всем моем уважении, отец, я ожидал, что ты обсудишь с господином Рингом военные вопросы.
— Не сейчас. Поговорите друг с другом, у вас может оказаться много общего. Доброй ночи, господин Ринг.
Кэлин кивнул.
— Кстати, ваша тетка Мэв получила у меня чин генерала. Романтично, не так ли?
— Генерала? — произнес Кэлин, изо всех сил пытаясь скрыть потрясение.
— Она отвечает за снабжение, — объяснил Гэз Макон. — Отец развил весьма эксцентричное чувство юмора.
— Несомненно, — подтвердил Мойдарт. — Жизнь бывает настолько трагична, что над ней нельзя не смеяться. Впрочем, это назначение было серьезно обдумано. В качестве генерала она получит возможности, доступные не каждому интенданту. Увидимся на совете, господин Ринг. Гэз, когда закончишь, поднимись наверх ко мне с Подермилом,