Оседлавший Бурю
Шрифт:
— Пока нет. Подермил как раз объяснял мне природу заклинаний. Продолжайте, господин Подермил.
— Я умею удержать форму простых заклинаний. Форма сложных мне недоступна.
— Какая форма? — спросил Гэз.
— Это нелегко объяснить, милорд. Представьте себе жонглера с тремя мячиками в воздухе. Ловкость такого человека чуть выше средней. А теперь представьте его с пятью мячиками. Это уже талант. Его умение концентрировать внимание может сравниться только с его же координацией. Мои заклинания — это пять мячиков. Чтобы сделать что-то сложное, например, накрыть охранным заклинанием весь Эльдакр, мне придется поднять в воздух сотню мячиков. На такое мне не хватит таланта. Я не сумею удержать в голове все формулы сразу и в то же время уравновесить ритмы верными словами силы.
— Что-то здесь не так, — сказал Мойдарт.
— Что, милорд?
— Восстановление сил. Вы создаете заклинание, и потом оно умирает, вы его заменяете, и так далее. И полагаетесь вы только на свой талант.
— Да, милорд.
— Разве Искупители обладают вашим талантом?
— Нет. Они пользуются силой, заключенной в черепе сидха.
— То есть они черпают ее извне.
— Да, милорд.
— Вы родились с вашим талантом? — Да.
— И у вас нет дополнительного внешнего источника? — спросил Мойдарт, внимательно глядя Арану в глаза.
Подермил не выдержал его тяжелого взгляда.
— У меня есть амулет, благословленный Госпожой-в-Маске. Он очень слабый.
— Прекратите дрожать, Подермил. Я не собираюсь отнимать его у вас. Лучше ответьте: будь у вас держава Краноса, ваша сила бы увеличилась?
— Да, милорд.
— И вы смогли бы закрыть охранным заклинанием весь Эльдакр?
— Не уверен, милорд. Но, без сомнения, я смог бы справиться с гораздо более сложными заклинаниями, чем сейчас.
— В соборе масса священной утвари, — предложил Мойдарт. — Может, что-то оттуда пригодится?
— Нет, милорд, — угрюмо сказал Подермил. — Я был в соборе. Там только подделки. Однажды в Варингасе я ходил посмотреть на Священную Вуаль. Но и она оказалась лишь лоскутом кисеи. А лицо Госпожи на ней просто нарисовано. В наши дни сложно достать подлинно магический предмет.
— И все же я не понимаю самого главного, — сказал Мойдарт. — Вы говорите, что магия живая. Почему ваши заклинания умирают, а магия в амулете не иссякает?
— На это нельзя дать точного ответа, милорд. Есть лишь теории. На мой взгляд, ближе всего к истине та, которая обращается к природе магии. По ней магия рождается из солнечного света, соприкоснувшегося с живым существом. Благословение Госпожи-в-Маске сделало мой амулет сосудом для магии. Возможно, вы видели куски странного железа, которое притягивается к другому железу.
— Я знаю, что такое магнит.
— Думаю, что амулет ведет себя примерно так — же, вытягивая магию из воздуха, из солнечного света. Я не знаю, как это происходит, но амулет пополняет свою силу. В некоторых местах это даже происходит быстрее. Например, в лесу.
— Кровь не пробовали?
— Однажды я принес в жертву курицу и чуть не уничтожил амулет. Он не требует жертвоприношений.
— Жаль.
— Да, милорд.
— Значит, способа скрыться от Искупителей вне замка у нас нет?
— Я не знаю, как мы можем этого достичь.
— Вам нужен, — вмешался Гэз Макон, — сильный источник магии?
Оба собеседника обернулись к златовласому воину.
— Да, милорд, — ответил Подермил.
— Что-нибудь от сидхов?
— Это было бы пределом мечтаний.
Гэз Макон обнажил Яростный Клинок и положил его на стол.
— Прошу, господин Подермил.
Аран перевел озадаченный взгляд с сабли на Гэза.
— Это же современная сабля.
— Проверьте.
Аран сделал глубокий вдох, закрыл глаза и потянулся к столу. Прикоснувшись к золотой гарде, он вздрогнул.
— Меч Коннавара, — выдохнул он. — Ради всего святого, скажите, как он к вам попал?
— Очевидно, от мертвеца, — сказал Мойдарт.
— Этого мертвеца звали Риамфада. Вы сможете воспользоваться его магией, господин Подермил?
— Мне нужно подготовиться, милорд. Это… это невероятно. Он бесценен!
— Забудьте о деньгах! — рявкнул Мойдарт. — Он поможет вам с заклинаниями?
— Да, милорд, конечно! — ответил Подермил.
Мулграв не знал, где он и как сюда попал. Он просто брел вперед по лугу под смутным звездным светом.
Откуда-то слева донесся шум воды. Фехтовальщик понял, что хочет пить. Повернув на звук, он вскоре дошел до старой водяной мельницы. Под напором реки ее колесо медленно поворачивалось. На такой же мельнице когда-то работал отец, там, в Шелсане. Летними вечерами Мулграв бегал к ней по берегу с узелком — обедом, который мать посылала отцу. Отец выходил из склада, рядом с мельницей, и всегда делился хлебом с сыном. Даже сейчас воспоминания далекого детства переполняли Мулграва счастьем и печалью.
Он пошел по берегу, с призрачной надеждой встретить отца. Но вместо него Мулграв увидел хрупкую седовласую женщину, которая так часто ему снилась. Ее плечи укрывала теплая синяя с зеленью шаль. Она обернулась и жестом предложила сесть рядом.
— Теперь ты можешь говорить? — спросил он.
— Я всегда могла говорить, Мулграв. Раньше ты не мог меня услышать. В амулете, который подарил тебе Эрмал Стэндфаст, заключена крупица магии земли. Благодаря ей ригант может связаться с инородцем, — мягко улыбнулась она.
— Эрмал в безопасности?
— Конечно. Такие, как он, всегда в безопасности. Когда приходит беда, они всегда успевают убежать и спрятаться.
— Хорошо. Хотел бы и я от всего спрятаться. Не хочу больше этого видеть. Противно осознавать, во что я превратился.
— Верность часто ведет нас туда, куда мы не хотим. Иногда она становится тяжким грузом. И все же с ней нельзя не считаться.
Мулграв подобрал камешек и швырнул в реку.
— Когда-то я был, как он. После той бойни мне пришлось жить с не слишком симпатичными людьми. После того как я сбежал от них, то долго не мог заставить себя снова поверить людям. Когда я встретил Гэза, в его глазах таилась та же боль. Я так хотел, чтобы он нашел то счастье, которого мне не досталось! Чтобы у него были жена и дети, чтобы он познал радости жизни. Но теперь он свернул с этого пути.