Осень матриарха
Шрифт:
Стоит или нет преподносить им тактические и стратегические выкладки? Так размышляла Та-Циан, медитируя на душистую пену в чашке. Молодёжь падка не на нуднятину, а на приключения, впрочем, что до молодёжи, здесь мы явно имеем дело с некой условностью. Во всяком случае, эти клюют на бурлящую страсть, а не на хладный разум.
А что такое, собственно, жить страстями? Именно в них проявляется человек, а не в холодном смирении. Когда воля его свободна и парит, а не скована головными нормами. Тогда Богом ему прощается всё, ибо всё может быть поправлено... кроме самого человека.
Итак.
По всему Эрку и Эдину курсировали и патрулировали небольшие отряды добровольческой армии - нечто вроде конной милиции. Вступали туда люди самого разного кроя и склада, многие по сути защищали простой народ от таких же субъектов, как они сами (были или снова будут). Поскольку служили они до поры до времени без нареканий, то успели примелькаться.
Но, по замыслу, эти войска местного розлива прикрывали настоящую армию, что двигалась отнюдь не циклически, а целенаправленно. К горному массиву, что перерезал малый континент надвое и в самом сердце которого была намечена точка сборки гигантского осадного механизма.
Овладеть горами, взять их приступом казалось невозможно - лишь поладить миром и ждать новой вспышки ярости. Русский Кавказ девятнадцатого века. Шотландия и пограничные илиады, связанные с угоном скота. Лэн, как южный, так и северный, в любое время года кипел от мелких стычек и усобиц - это считалось нормальным состоянием. Лишняя ватага удальцов погоды не делала.
Но идти через непрерывную войну, в которую замешались и части, верные бывшему правительству, - означало потерять половину отряда. Не в сто, положим, в двести сабель, на равнинах народу прибыло, только и он растает, как лёд весной. Слишком великая хитрость нужна, слишком ловко надо просачиваться, чтоб избежать хотя бы крупных стычек.
Но собраться в одном месте и в одно и то же время, составив живую мозаику - что там они думали в Эдинере? "Первая колонна марширен, вторая колонна марширен", как на параде в честь войны и мира Льва Толстого?
Но пытаться зажать в кольцо Лэн-Дархан, Вечный Город, священный город, где вышеназванное прежнее правительство как раз укоренилось, штурмовать и овладеть им для одних себя - чистой воды безумие. Нет разницы, достигнут ли конечного успеха оба дядюшки-соискателя, Лон и Марэм. Здесь случай, когда эмблема теряет значение, уйдя из одних рук в другие, а победа легко прочитывается как разгром.
– В гражданской войне совсем иные ставки, - проговорила вслух Та-Циан. - Где сражался - там и остался.
Не к лицу рядовому солдату, пускай и "двойному" (побратим сумел выбить ей повышенное жалованье за искусность), пусть и "солдатке", лезть в дела старших офицеров. Можно говорить что угодно, быть сколько угодно правой - веса в твоих словах не больше, чем в птичьем пере.
Однако ещё до Лэна бывали душевные разговоры на равных.
– Если мы - снежный ком в огне, то неизбежно растаем, - сказала Та-Циан, когда пришлось к слову. - Но в оттепель дети любят забавляться,
– Заводить союзы? - промолвил Керм, дёргая себя за височную косицу. Волосы за время пути отросли, с усами так ловко не получалось. - Вербовать рекрутов? Нам такое приказом не позволено. И где лишняя монета?
– Не смеши мои подошвы, аньда, - ответила Та-Циан.
– Мы присяг не приносили и клятвы на себя не брали - только за рыбу деньги, как говорится. Плата вперёд, однако, тоже обязывает. Но когда это вольные кондотьеры да добрые бриганды под законным правительством ходили?
Бригандами в Европе называли простых мародёров, но в горах похожее слово - бригант - означало нечто, скажем так, экологичное. Того, кто умудряется жить на подножном корму.
А делать это временами уже приходилось - радужные бумажки ещё могли сбросить им с вертолёта, но вот провиант и обмундирование не удосуживались. Обеспечивайте себя сами за счёт добровольных контрибуций.
Вот при таком раскладе обстоятельств они подошли к незримой границе земель и в один непогожий день пересекли её.
Вначале вокруг были прежние хмурые холмы, вверху - туман, более тёмный, чем обыкновенно.
Но тут вверху солнце прорвало тучи, марь внизу поредела - и вот они стали. Поднялись, возникли из небытия - вместе с именами, которые дал им отец Та-Циан. Вершины в их величавой красе. Покрытый хвойными лесами Сэтон, по виду добродушный, как старец, который в жизни убивал много и не напрасно. Каменноликая Шерра, голая и суровая, как старая вдова. Пик Лучэн, разорвавший одеяло снегов как бы острым хребтом дракона. А вдали еле заметной точкой - грозный Сентегир, который каждую весну отпускал от себя глыбы, отколовшиеся от морен, насылал на людей потоки текучего льда, окаменевшего, спрессованного в гранит снега, глины и мелких камней. Погребал под слоем бунтующей почвы целые городки.
Горы застили небо и в то же время казались им самим.
"Вот мне, наконец, и подарили желанное - какой ценой, не стоило и думать. У Тергов иная шкала ценностей: беспощадны и милостивы на свой лад и в одно и то же время. Их горы им под стать. Под стать горам должны были сделаться и мы, если хотели чего-то добиться", - чётко подумала Та-Циан, наливая новую чашечку. Корка, что поднималась в сосуде, отдалённо напоминала сель: там так же бурлили коричневые вкрапления. На сей раз она заказала машине кофе по-восточному, а Восток, как говорится, - дело тонкое.
Тонкое настолько, что ни один, ни другой побратимы так и не поняли до конца, на что она их подбила.
"И снова не та информация, которую мы скормим моим приёмышам", - решила Та-Циан. Хотя на этом уровне легко поймают, если захочется.
С недавних пор она уверилась, что Братство Зеркала, иначе Оддисена - "Воссоединение" на одном из старинных языков, - этот всединанский кнут в форме пряника её выпасает. Заботится, как в Лесу заботятся о малолетнем дитяти: пока можешь выжить - выживай сам, а дойдёшь до края - ищи глазами протянутую руку. Но на пуховую перинку не надейся.