Осень прежнего мира
Шрифт:
— А как она… — Ользан замялся, подыскивая нужное слово.
— Управляется? Очень просто. Мысленно выбираешь цель, мысленно приказываешь вернуться. Да возьми и попробуй на том же дереве.
Под пристальными взглядами зрителей Ользан взял верхний раммитр из стопки, которая теперь принадлежала ему и осторожно повернул глаз в сторону дерева. «Вон то тёмное пятно посреди ствола», подумал он.
Звезда ринулась к цели, словно хищная птица, выпущенная из рук. Никто не успел заметить, как это произошло. В дереве неожиданно возникла дыра, а затем ствол, с треском, развалился надвое и осыпался кучкой трухи. Звезда улетела куда-то дальше.
— Вот это да… — выдохнул Бревин.
Ользан протянул руку вперёд, мысленно приказывая звезде вернуться и увидел, как далеко впереди в небо взмыла яркая искра и покатилась в его сторону. Ользан успел испугаться — того, что, достигнув его, звезда вовсе не остановится, а врубится в плоть, как в дерево, пробивая всё на своём пути.
Ничего подобного не случилось. Звезда мягко опустилась на ладонь, отбрасывая солнечные зайчики кромками лучей и глаз чуть мигнул. Дескать, не теряйся, хозяин. На ощупь снаряд был тёплым.
— Ну вот, — Унэн сиял, словно второе солнце. — Теперь я буду меньше беспокоиться о твоей безопасности. Только помни, не надо её бояться. Относись к ней, как к дрессированному хищнику. Надо осознавать себя её повелителем. Всегда.
— Проклятье! — Бревин с размаху хлопнул себя по шее. — Кровососы поганые… — небольшая муха продолжала виться вокруг шантирца. — Интересно, твои глазастые звёзды смогли бы справиться со слепнями?
— А это идея, — оживился монах и прежде, чем кто-либо успел возразить, поднял свою звезду и метнул её вверх.
Следующая минута стоила всем, вероятно, не менее года жизни. Сверкающая молния стремительно описывала пируэты в воздухе; иногда кое-кто ощущал тёплое дыхание увлекаемого ею воздуха и сильнее вжимался в землю, стараясь не кричать и не шевелиться. Поистине, эта минута была самой долгой из тех, что Ользану довелось пережить.
Потом наступила благословенная тишина.
— Получилось, — монах стоял и восхищённо улыбался. — Слушай, Риви, получилось! Превосходная идея. Как это я сам не догадался!
— В следующий раз, Унэн, — Коллаис поднялась и принялась ожесточённо отряхиваться, — когда решишь избавиться от нас, выбери смерть попроще. Пора бы уже повзрослеть.
Тут послышались быстрые шаги.
— Идёмте, — Номвиллер возник из-за деревьев и озадаченно уставился на перепачканных и растрёпанных путешественников. — Я нашёл нужное место.
Спустя минуту лишь примятая трава да раскиданные вокруг мёртвые мухи напоминали о том, что здесь что-то произошло.
Дарион привёл их в небольшую пещеру. У стены её виднелось вытесанное из камня изображение — барельеф; несомненно, изображавший какого-то бога. В правой руке божество сжимало молот, а левой указывало на небольшую пирамидку, высеченную над увенчанной шлемом головой. Выражение лица было грозным, но не кровожадным.
— Какая прелесть! — воскликнула девушка, сделав вперёд шаг, но не решаясь подойти вплотную. — Откуда оно здесь?
— Я только что вытесал это, — отозвался дарион. — Вы мне льстите, Коллаис, это не самое лучшее из моих творений. Если вас не затруднит, не подходите ближе.
После чего преклонил колено перед невысоким — менее полуметра — барельефом и к изумлению зрителей положил перед ним красивый тёмно-красный драгоценный камень — вероятно, рубин. После чего изящно поклонился и проговорил слова на непонятном никому языке.
Рубин стал прозрачным и постепенно исчез, словно кусок льда под палящим солнцем.
А рядом с барельефом прямо в скале обрисовались контуры двери. Дарион вновь поклонился барельефу и потянул за фигурную ручку. Дверь бесшумно распахнулась — за ней смутно виднелась какая-то улица, слабо освещённая и незнакомая. Дарион чуть наклонил голову и указал на дверь.
— Добро пожаловать в Дварн, — произнёс он. — От имени Первого Кузнеца и своего клана приглашаю вас в гости.
Монах вошёл первым, преспокойно переступая через порог. Затем в дверь вошла Коллаис, Бревин и Ользан. Дарион аккуратно захлопнул дверь за собой и её очертания слились с камнем, стали зыбкими и бесследно исчезли.
Тонкая, безволосая рука с чёрными когтями осторожно раздвинула ветви деревьев и босая нога, ступни которой были вооружены таким же образом, опустилась поблизости с остатками короткой стоянки путешественников. Пара больших глаз внимательно осмотрела окрестности, отметив множество мёртвых мух и рассыпавшийся в пыльную кучу ствол мёртвого дерева.
Обладатель глаз опустил голову к земле, принюхиваясь, и безошибочно двинулся тем же путём, которым путешественники, включая дариона, отправились полчаса назад.
За спиной преследователя, чуть возвышаясь над травой, показалась пара других глаз, жёлто-зелёных и бесстрастных. Они мигнули и последовали той же дорогой. Их обладатель также остался незамеченным.
Площадь была обширной и потолка не было видно — настолько высоко он был. Коллаис ожидала увидеть подземелье с низкими, царапающими макушку сводами и затхлым, неприятным воздухом — как описывалось в сказаниях, но нашла прохладный, своеобразный, непривычный, но приятный воздух.
Здания — частью небольшие, частью величественные и высокие — располагались вокруг, выстраиваясь причудливой, но регулярной мозаикой. Центральная часть площади была пуста. По ней шло множество народу, но появление Номвиллера и его компании никого не заинтересовало. В порядке вещей это, что ли? — подумал ошарашенный такой быстрой сменой обстановки шантирец.
— Прошу сюда, — дарион сделал жест и перед путниками остановился странный, низкий и продолговатый экипаж. Никто, однако, не был в него запряжён. Все расселись. Коллаис вздрогнула и указала пальцем в сторону противоположного края площади.