Осень прежнего мира
Шрифт:
Фигура сняла с себя капюшон, и взорам искателей приключений предстал сдержанно улыбающийся… Нерлон.
— Вы, я вижу, нас не ждали, — Рамдарон огляделся и, спросив разрешения, уселся в ближайшем к окну кресле. — Коллаис, если вас не затруднит… чего-нибудь горячего. У нас сейчас будет разговор. Ользан, если не трудно, задёрните немного шторы — Нерлон у нас не в ладах с солнечным светом.
— Преувеличиваешь, — отозвался Нерлон своим мелодичным голосом. — Я же не вампир, в конце концов. Благодарю, Ользан. Ну что, все в сборе? — добавил он, когда девушка вернулась с чайными принадлежностями. — С каких новостей начнём? Есть хорошие, и есть плохие.
— С плохих, — немедленно отозвался Бревин.
— Как хотите, — немедленно ответил Нерлон, не обращая внимания на то, что шантирцы смотрят на него, раскрыв рот от изумления. Не каждый день увидишь подобную шевелюру.
Что-то коснулось правой руки Коллаис, лежавшей на подлокотнике. Она осторожно опустила её и нащупала тёплую, с парой настороженных треугольных ушей голову. Её обладатель, судя по всему, нисколько не возражал, чтобы его по ней погладили.
Рамдарон подмигнул кому-то у её кресла и, повернувшись так, чтобы видеть всех присутствующих, начал.
— Первая плохая новость — что на вас начали охоту, мои дорогие. Если бы вы знали, сколько предлагают за ваши головы, то поняли бы, насколько до сих пор себя недооценивали.
Мы узнали немало нового, после того как чистильщики распотрошили лабораторию близ Паэрона. Не забудьте туда как-нибудь заехать, король Паэрона велел выплатить вам солидную премию. Возможно, не очень большую для князя Шантира, — хитрая улыбка в сторону Бревина, — но достаточную для безбедной жизни.
— Сколько? — шёпотом спросил Бревин, но сестра сердито дёрнула его за рукав, продолжая поглаживать прислонившегося к её ноге невидимого кота. Ощущение было очень необычным.
— Это уже хорошая новость, — перебил Нерлона Рамдарон. — Нам удалось обнаружить и разнести полтора десятка подобных лабораторий. Всё благодаря вам, коллеги. За это, естественно, вас и приговорили.
— К чему? — спросил Ользан. Ему на какое-то мгновение стало сильно не по себе.
Рамдарон пожал плечами.
— Фантазия у подобных личностей богатая. Лучше им не попадаться… собственно, для этого мы сюда и пришли. Не всё сразу, речь зайдёт и об этом.
— Раз уж речь пошла о хорошем, — продолжал Нерлон, отхлебнув чая и одобрительно шевельнув бровями, — то и здесь есть достижения. Мы схватили всех «почтальонов», что разносили по три конверта, и обезвредили много других любителей «сюрпризов». Так что война теперь начнётся не скоро, и времени для передышки будет побольше.
— Что за война? — удивился шантирец. — Я уже дважды слышал о какой-то войне.
— Самая гнусная, — поморщился Рамдарон. — Война людей против людей. Лерей не шутил, когда объявил, что на Ралионе нет места для нечеловеческих рас. А остальные расы не примут участия в этой войне.
— Даже если на них нападут? — недоверчиво спросила Коллаис.
— Если нападут, тогда совсем другой разговор.
— Позвольте, — вступил Ользан. — Что значит, самая гнусная? Неужели война людей против нелюдей… прошу прощения, Нерлон! Разве такая война чем-то лучше?
— Далеко не все люди хотят силой переделывать мир, — объяснил Рамдарон. — Поэтому с ними будут воевать, чтобы попытаться склонить их на свою сторону. В этом смысле такая война — самая гнусная.
— Так, значит, все эти письма… интриги… попытки обучения наёмников…
— Постойте, — Нерлон оживился. — Каких, извините, наёмников?
Бревин рассказал.
Пришедшие обменялись взглядами.
— Ещё один кусочек мозаики, — заметил Рамдарон. — По-прежнему укладывается в прежнюю схему.
— Вы продолжаете говорить загадками, — не выдержала девушка. — Нельзя ли хотя бы немного подробнее? Что за лаборатории? Какие чистильщики? О чём вообще идёт речь?
Рамдарон вздохнул и прикрыл глаза на несколько секунд.
— Ну хорошо. Я расскажу вам достаточно, чтобы можно было сделать выводы. Раз уж мы начали сотрудничать, придётся раскрыть кое-какие карты…
На лице у Нерлона появилось озабоченное выражение, он поглядел на Коллаис и, кивнув чему-то, откинулся в кресле.
В доме стояла тишина, и только с улицы доносились голоса прохожих.
— Не секрет, что более двух сотен лет мы живём без войн, — начал Рамдарон. — Теперь, однако, ситуация ухудшается. Северные государства, там, где живут почти одни только люди, вновь заявили о необходимости передела мира — им становится тесно, им не хватает ресурсов и так далее. Примечательно, что заявляют это Люди.
— Не вижу ничего странного, — пожал плечами Бревин. — Все государства растут. Все рано или поздно ощущают нехватку ресурсов. Война — нормальный выход из положения. По крайней мере, так меня учили.
— Древняя точка зрения, — кивнул Рамдарон. — Найдите тех, чьё имущество сгорело или было разграблено во время войн, чьи родственники погибли или попали в рабство, чьи Храмы осквернены или разрушены — найдите таких и попробуйте убедить их, что война необходима и неизбежна.
Шантирец промолчал.
— Одним словом, мы стараемся по мере сил найти другие выходы в подобных ситуациях. В частности, не допускать, чтобы насаждалась вражда между различными расами. У нас и без того отношения не всегда гладкие.
— Кто это «мы»? — спросила Коллаис. — Вы уже не первый раз так говорите.
— Некогда существовало особое сообщество, координировавшее использование магии и её изучение.
— Совет Магов, — кивнул Ользан. — Но это было тысячу лет назад. Я слышал, что он распался.
— Отчасти это так, — произнёс Нерлон. — Часть из нас считает, что всё, что существует, достойно продолжения своего существования. Что нет лучших рас и худших рас. Что каждый вид животного и растения имеет такие же права на существование, что и разумные существа.