Осенний призрак
Шрифт:
— Мы готовы рассказать вам о том, что уже знаем о смерти вашего сына, если, конечно, вы согласитесь нас выслушать, — обращается она к нему.
— Как его нашли, вы имеете в виду?
— Да, и об этом тоже.
— В свое время я узнаю это из газет, разве не так?
Не обращая внимания на его слова, Малин рассказывает о том, как нашли Фредрика Фогельшё, ничего не утаивая из того, что им известно. Аксель Фогельшё стоит неподвижно.
— Были ли у вашего сына враги?
— Нет. Но вы знаете, что он не особенно порадовал меня своими аферами,
— То есть вы намекаете на свое участие во всем этом? — спрашивает Харри.
Аксель Фогельшё пожимает плечами.
— Что вы делали сегодняшней ночью и вчера вечером?
— Вечером я был у Катарины. Мы обсуждали возможность выкупа Скугсо у наследника Петерссона. Говорили с глазу на глаз. Домой я вернулся поздно, пешком.
«Отец и дочь, — думает Малин, — беседовали с глазу на глаз как раз в ту ночь, когда их сына, брата убили. Что бы это значило?»
— Что вы можете еще рассказать нам о Фредрике? Может, были еще какие-нибудь неудачные сделки? — спрашивает Малин.
— Вряд ли, он не имел таких полномочий в банке.
— Правда?
— Он был самый обыкновенный клерк.
— Он знался с Йохеном Гольдманом?
— С каким еще Йохеном Гольдманом?
— С известным мошенником, — отвечает Харри.
— Я не слышал ни о каком Гольдмане, но мне трудно представить себе, чтобы Фредрик водился с мошенниками.
— Почему?
— Для этого он был слишком труслив.
Малин и Харри обмениваются взглядами.
— А его жена? Что вы можете сказать об их отношениях?
— Она сама может вам об этом рассказать.
— Если хотите, мы пришлем вам кого-нибудь, — предлагает Малин, — чтобы вам не оставаться сейчас в одиночестве.
Аксель Фогельшё презрительно ухмыляется.
— Кого же вы мне пришлете? Священника? Если у вас больше нет ко мне вопросов, не смею задерживать. Оставьте старика в покое, я должен заняться подготовкой похорон.
Малин теряет самообладание.
— А что, если это вы с Катариной сначала убрали с дороги Петерссона, а потом убили и Фредрика, чтобы он не проговорился? — кричит она.
Аксель Фогельшё смеется:
— Вы сошли с ума.
— Как раз сейчас мы собираемся к Катарине, — говорит Малин и сама слышит, как, помимо ее воли, в голосе появляются заговорщицкие нотки. — Может, вы захотите позвонить ей до того, как мы ее увидим?
— Нет, эту весть вы принесете ей сами, — отвечает Аксель. — Она давно уже перестала меня слушать.
Полицейские спускаются к выходу, их шаги эхом отдаются на лестничной клетке. На полдороги им встречается смуглая горничная со шваброй.
— Что за бездушный черт! — возмущается Харри, подходя к двери.
— Он полностью замкнулся в себе и отгородился от всего, — возражает Малин. — Точнее, он замкнул все в себе.
— Но я не заметил, чтобы он хоть чуточку расстроился. Он даже не спросил, кто мог убить его сына!
— Еще меньше его, похоже, заботит жена Фредрика, — замечает Малин.
— А
— Но он слишком стар, чтобы мстить.
— Он? Для этого он никогда не будет слишком стар. Как, впрочем, и любой другой.
Проводив гостей, Аксель Фогельшё усаживается в кресло возле камина. Он сжимает в кулаки свои огромные руки, чувствуя, как по щекам бегут слезы.
Фредрик убит.
Как это могло случиться?
Полиция? С ними мне не о чем говорить; чем меньше я им скажу, тем лучше.
Он вспоминает своих внуков на итальянской вилле, видит сына, играющего с ними в гостиной. Потом память уводит его дальше, и вот уже маленький Фредрик бегает вместе с другими детьми, барабаня ножками по каменному полу замка Скугсо. Что это за дети? Фредрик, Катарина? Виктория, Леопольд? Я хотел бы жить со своими внуками, но как мне приблизиться к ней, Беттина? Его жена Кристина с самого начала терпеть меня не может, как, впрочем, и я ее.
Что они сделали со мной, в конце концов!
«Правда, — думает Аксель Фогельшё, — нужна тем, кто не знает большего».
А я должен действовать.
Ведь ты теперь вдова.
И дети твои сироты.
Юхан Якобссон смотрит на женщину, сидящую напротив него на диване в просторной гостиной итальянской виллы. Ее заплаканное и словно ссохшееся лицо излучает какой-то странный оптимизм. Разумеется, она надежно защищена в финансовом плане. Юхан не раз наблюдал, как женщины, которым он приносил известия о смерти мужей, уже при нем словно собирались с силами, понимая, что теперь надо сосредоточиться на детях, чтобы обеспечить им будущее.
Юхан откидывается на спинку кресла.
Кристина Фогельшё смотрит мимо него, в сторону Вальдемара Экенберга. Тот сидит на стульчике у рояля, положив одну руку на клавиатуру, а другой поглаживая синяк на щеке.
Кристина Фогельшё уже рассказала полицейским, как она осталась вчера ночевать у своих родителей вместе с детьми, потому что выпила вина. Она часто ужинала с детьми у родителей без Фредрика, потому что он не особенно ладил с тещей и тестем, и они могут все это подтвердить.
— И вы не позвонили домой? — спрашивает Вальдемар Экенберг.
— Нет.
— Его не было, когда вы вернулись?
Юхана внезапно поражает мысль, что это Кристина могла расправиться со своим супругом, чтобы выкупить Скугсо, пока датское наследство не растрачено.
«Чушь», — успокаивает себя Юхан. Женщина перед ним не похожа на убийцу, да и деньги, скорее всего, перешли к Акселю. Однако она правша, насколько можно судить. Впрочем, как и большинство людей.
— Я не сомневалась, что он в банке.
— У него были враги? — спрашивает Вальдемар, и Юхан отмечает про себя, что этот вопрос задан идеально: в нужный момент и правильным тоном, и что вообще они с Вальдемаром прекрасно сработались. Он убежден, что в ответ Кристина скажет чистую правду.