Ошейники для волков
Шрифт:
Грязнов достал с полки бланк, придвинулся к столу и приготовился записывать.
– Я хочу сделать заявление, – начала Ангелина. – Я помогала своему мужу инсценировать его гибель в автокатастрофе. Я также заставила доктора Чижа спрятать мужа и сфабриковать справку о его смерти. Кроме того, я знала об убийстве, но скрыла факт убийства моим мужем Олега Колобова.
– Хорошо. Записал, но проясните, пожалуйста, обстоятельства убийства Олега Колобова, – перебил ее Грязнов. – Учитывая подготовку и физические данные охранника, мне трудно поверить, что субтильный Иванов легко, без борьбы мог его задушить.
– Все правильно. Решение его задушить пришло к Юрию внезапно. По-моему, его противоречия с концерном «Кононг» дошли до критической точки. А вы же знаете, что сейчас все более-менее крупные капиталы основаны на криминале. Отсюда и способ разрешения спорных вопросов: угрозы, а потом и насилие… В общем, этот Колобов приехал выбивать из мужа то ли деньги, то ли какие-то документы. Толком не знаю. А мы с Юрой уже договорились, что ему надо исчезнуть.
– Но дело в том, что Олег Колобов работал охранником в «Каскаде» у своего брата Сергея Колобова, – заметил Грязнов.
– А, все они одна компания! Что-то между собой не поделили, а Юра, как муха, между двумя верблюдами очутился. За месяц до этого случая к нам заместитель директора фирмы «Каскад» приезжал, кажется, его фамилия Трауберг. Так он у Юры полдня в кабинете проторчал. Не знаю, уж о чем они толковали, но после этого моего Юру как подменили. Дерганый стал, к спиртному пристрастился… А телефон Тураева в последнее время Юра вообще на блокировку поставил, чтобы тот не мог к нему дозвониться.
Ангелина сделала небольшую паузу. Видимо, хотела уяснить, какое впечатление произвели на Грязнова ее последние фразы. Но Грязнов с невозмутимым видом записывал ее показания.
Ангелина закурила и продолжала повествование:
– И вот пришел Олег Колобов и сразу начал грозить, ругаться. Мы с мужем переглянулись и поняли друг друга без слов. Мы не стали с ним ругаться, а угостили рэкетира дорогим коньяком. И он клюнул. А в коньяк я ему клофелина накапала. Когда рэкетир вырубился, Юра его и задушил.
Ангелина замолчала.
Грязнов, дописав страницу, поднял на Иванову глаза.
– Все? – спросил он.
– Не совсем. Они же все равно не успокоились!
– Кто?
– Концерн этот, «Кононг», да и фирма «Каскад» тоже…
– Что же им надо?
– А я знаю? Следили за мной все утро, потом приезжаю домой, а они уже там все переворачивают! Лопухнулись, дверь забыли закрыть – я и убежала… Пересидеть мне надо…
– Пересидеть? А если прочно сесть придется?
– Сидеть – не в гробу лежать, – огрызнулась Ангелина. – Если до суда дойдет, как-нибудь выкарабкаюсь… Такая кампания пойдет в защиту гласности – только держись.
– Ладно-ладно, – перебил ее Грязнов, – давайте-ка, мадам, оформим подписку о невыезде.
– Э-э нет. Мне, наоборот, под замок теперь надо, – усмехнулась Ангелина.
– Сначала мадам, я вас свожу к следователю по особо важным делам Турецкому, а он уж решит вашу судьбу, – поставил точку в протоколе и в разговоре Грязнов.
В кабинете Турецкого Иванова вела себя уже более уравновешенно.
– Вы поступили мудро, – ободрил ее Александр Борисович.
– Какая, к черту, мудрость. Если вы меня не спрячете, эти коммерсанты в два счета меня угрохают, – вновь занервничала она. – А если мне капут, то дело, которое вы раскручиваете по Иванову, развалится напрочь.
– Это почему же? – спокойно спросил следователь.
– Потому что, по моим сведениям, очевидцев, кроме меня, не имеется!
– Но следствие еще не закончено, мадам, – урезонил ее Турецкий. – Прошу вас отвечать на мои вопросы. Чем правдивее будут ответы, тем больше у вас появится шансов сохранить свою драгоценную жизнь, – добавил он, придвинув к себе бланк протокола допроса. – Про кассету я вас не буду спрашивать, понимаю, что это ваш последний козырь в игре, хотя экспромт не исключаю, – сказал Турецкий.
Ангелина согласно кивнула. Потом она рассказала следователю то же, что и Грязнову полчаса назад. После небольшой паузы Турецкий спросил:
– Кому в Москве вы звонили и передали информацию, что оперативная группа во главе с подполковником Яковлевым выехала к доктору Чижу?
Ангелина долго молчала, потом закурила и, нервно затянувшись, бросила:
– Тураеву я тогда звонила.
– Лжете, Ангелина! – повысил голос Турецкий. – Вы звонили дяде Боре, а уж он отдал приказ Тураеву сопровождать незваных гостей до дома отдыха, где работал доктор Чиж, и далее до охотничьего домика, где было совершено зверское убийство вашего мужа. Далее вы сообщили через Людмилу Семенову этому же дяде Боре, что все гости остались довольны, кроме хозяина, но это дело времени. Вы как бы попросили дядю Борю избавить вас и от этого свидетеля, что вскоре и произошло. Все эти услуги дядя Боря оказывает вам, а вернее, оказывал до сегодняшнего дня в надежде, что вы вернете ему кассету с фильмом, который бы он не хотел видеть ни на нашем, ни на зарубежном телевидении.
– Людка Семенова проболталась? Шлюха! – взвизгнула Ангелина.
– Нет. Просто ее телефон давно прослушивается.
– Господи! Как же вы на нее-то вышли?! – вытаращила удивленные глаза Ангелина. – Ведь она нигде с нами не засвечивалась!
– Успокойтесь, Ангелина, на вопросы должны отвечать вы, – перебил ее следователь.
– Теперь самое время спросить вас, кто такой дядя Боря?
Ангелина смертельно побледнела и судорожными движениями стала пытаться прикурить очередную сигарету.
– Если я это скажу, меня убьют и в тюрьме, – тихо, с отчаянием в голосе выдавила она.
– Я вам помогу, – не давая ей расслабиться, вставил Турецкий. – Это член Генштаба генерал Борис Авдеев. Тураев, Колобов и покойный Семенов, отец Людмилы, – его бывшие сослуживцы по ЗГВ.
Ангелина напряженно молчала. Больше Турецкий не подстегивал ее. Прошло несколько минут. Иванова затушила сигарету и сказала:
– А если я откажусь подтверждать это?
– Тогда мы возьмем с вас подписку о невыезде и – до свидания! – спокойно ответил «важняк».