Ошейники для волков

Незнанский Фридрих Евсеевич

Незнакомец медленно вышел из-за стола, показал жестом, что пистолета у него нет, и присоединился к остальным боевикам.

– Все к стене, в одно место! – скомандовал Никита.

Боевики послушно сгруппировались у одной стены.

– Люда, иди за мной, выходим, – кивнул он девице, но та не могла шевельнуться, сидела словно каменная.

Никита заорал на нее:

– Вставай, е… твою мать!

Людмила вскочила и начала озираться.

– За мной иди, Люда, – повторил Никита, – да собери пушки с пола.

Людмила подняла два

пистолета, один взяла со стола незнакомца. Держа их в охапке, она подошла к Никите.

– Ты пока еще полутруп, Ваграм, – сказал Никита на ухо горцу. – Но если что, сразу станешь полным. Не трепыхайся!

Ваграм молчал.

Так, держа пистолет у виска горца, они дошли до двери. Уже в дверях Никита спросил Ваграма:

– Наверху охрана есть?

– Да.

– Сколько их?

– Тры.

– Пристрелить тебя, что ли, Ваграм? – ехидно поинтересовался Никита.

– Стрэлай, мэнт проклатый! – огрызнулся кавказец.

В этот момент Никита шандарахнул его рукояткой пистолета по затылку. Ваграм беззвучно осел на пол.

– Эй, контрразведчик, – обратился Никита к незнакомцу, – я не профессиональный артист, поэтому устал и минут пятнадцать отдохну за дверью. Если сунетесь – стреляю без предупреждения. Понял?

Беглецы оказались в коридоре, в конце которого виднелась лестница, ведущая наверх. Там вовсю гремела музыка. Видимо, охранников специально попросили врубить музыку на всю катушку, чтобы не слышно было выстрелов.

В гостиной спиной к беглецам сидели два боевика и смотрели видик. На экране бесновалась какая-то западная рок-группа. На стоящем между креслами журнальном столике лежали короткоствольные автоматы. Никита в три прыжка оказался перед стрижеными затылками. Через секунду оглушенные парни валялись на ковре.

Третий охранник попался им навстречу прямо на выходе из дома. Он, видимо, захотел, чтобы его сменили пораньше, и направлялся к своим товарищам. Автомат болтался у него за плечом. Увидев перед собой мужика с красной повязкой на голове и с двумя пистолетами в руках, он остолбенел. Никита приложил ствол пистолета к губам: мол, тихо. Он быстро подскочил к боевику и нанес ему удар коленом в промежность. Уже летящий на пол, бандит получил вдогонку удар рукояткой пистолета по затылку.

Беглецы выбрались из дома, сели в «ауди» Ваграма, и Никита стал пытаться напрямую врубить зажигание. Запутался в проводах… Зажигание не включалось.

– Черт бы побрал все эти иномарки, – выругался муровец, продолжая копаться в замке зажигания. Вдруг он почувствовал на своем плече руку Людмилы. Он вскинул голову и увидел, что к машине бегут несколько человек с автоматами. Через мгновение «ауди» была окружена вооруженными людьми. В открытых воротах стояли два «мерседеса».

– Выходы! – скомандовал кавказец, постучав пистолетом в боковое стекло.

Никита, не оглядываясь, тихо сказал:

– Люда, ложись на пол, может, не заметят. Когда уйдут, сразу беги. Запомни телефон: [phone] – подполковник

Яковлев… Вот теперь прощай, Людочка, фильм кончается. – Он медленно открыл дверцу, бросил к ногам боевиков пистолеты и вылез из машины.

– Гдэ Ваграм? – заорал кавказец, тыча ему пистолетом в лицо.

– Там, бесплатное кино досматривает, – кивнул Никита в сторону крыльца.

Его подхватили под руки, и все ринулись в дом. Один бандит заглянул в салон «ауди» и, никого не увидев, побежал следом за товарищами.

Наконец в кабинете Грязнова раздался долгожданный звонок. Подруга Скользкого промурлыкала в трубку:

– Через полчаса позвони на сотовик.

Машина, в которой ехали на стрелку Грязнов, Яковлев и два молодых опера, мчалась по Минскому шоссе в сторону мотеля.

Только что в перегруженном эфире Грязнов выловил телефон Скользкого. Тот сообщил, что Лечо согласился отдать Бодрова, но с одним условием: похерить наезд на их бригаду.

Грязнов, вновь вспомнив этот разговор, буркнул:

– Выторговали все-таки себе скошуху! А что делать? Ну да ладно, – махнул рукой полковник.

Встреча была назначена на пустыре. С одной стороны захламленную поляну прикрывала заброшенная ферма, с другой – невзрачный бетонный завод.

– Местечко мрачноватое, – пробормотал Грязнов. – Воздуха здесь явно маловато. Простору нет…

– Считаешь, что может быть засада? – спросил Яковлев.

– Вряд ли, Володя. Тогда им не жить в Москве…

Яковлев тормознул казенный «жигуленок» с заляпанными грязью номерами на обочине проселка, пересекающего пустырь. С противоположной его стороны должны были остановиться бандиты. Вскоре, важно покачиваясь на неровностях проселка, на пустырь вкатились два «мерседеса». Машины остановились рядком. От муровских «Жигулей» их отделяло чуть больше ста метров.

Потянулось томительное ожидание. Грязнов закурил, посмотрел по сторонам. Ему не нравилась эта ферма со слепыми выбитыми окнами и забор, из-за которого виднелись полусферы складов. Для засады лучшего места не придумаешь. Видимо, это тревожило и бандитов.

– Ну что они там телятся? – кашлянул Яковлев.

Наконец дверца одного «мерседеса» открылась. Из машины не спеша вылез Скользкий.

– Ага! Процесс пошел. И я пойду, – сказал Яковлев.

– А нам что делать? – спросил один из оперов.

– Вам – смотреть в оба! – приказал Грязнов. – Оружие применять только в случае, если по нас откроют огонь. А пока ваша задача запоминать марки машин, номера. Свяжитесь с МУРом и, если что, вызывайте подмогу. Ясно?

– Так точно, товарищ полковник, – дружно ответили оперативники.

Яковлев неуклюже выбрался из машины и, приветственно махнув рукой, пошел к «мерседесам». В этот момент тишину резанули сухие автоматные очереди. Яковлев среагировал мгновенно: упал на траву, откатился в сторону и оглянулся на «жигуленок». Муровская машина стояла как ни в чем не бывало. Огонь вели по «мерседесам».