Оскал Фортуны
Шрифт:
У рыцаря Гатомо было не так много крестьян и соратники многих из них знали по именам.
– Кто такой?
Грозно рявкнул воин.
Неизвестный был покрыт старым рваным одеялом, из-под которого торчали худые ноги. Голубые глаза смотрели из глубоко запавших глазниц, кожа плотно обтягивала совершенно лысый череп с маленькими аккуратными ушами.
– Алекс.
– негромко ответил он, и тут же заработал пинок под ребра.
– Он ничего не помнит, уважаемый Кирибуцо-сей!
– вскричал Бигун - Он забыл, как надо разговаривать с благородными господами.
– Так напомни ему!
– рявкнул воин, взмахнув
У Александры от удара сперло дыхание и в глазах потемнело. "Лежачего больного бьет! Козел!"
– Надо добавлять "мой господин", - быстро затараторил Бигун.
– И имя благородного господина, - вступил в разговор Римхо.
– Этого благородного господина зовут Кирибуцо-сей.
Римхо поклонился.
– Я все понял - закивала головой Алекс, с трудом восстанавливая дыхание - Мой господин Кирибуцо-сей.
– Откуда ты?
– Не помню, мой господин Кирибуцо-сей.
– Беглый?
– Не знаю, мой господин Кирибуцо-сей.
– А чего вы его притащили сюда?
– спросил воин у Римхо.
– Несите в замок, к господину Гатомо.
– Горячка у него, мой господин, - ответил тот.
– Боялись, не донесем. Пусть Симара его полечит, если конечно госпожа Гатомо-ли разрешит.
Воин сорвал с Александры одеяло, брезгливо посмотрел на торчащие ребра и впалый живот.
– Ладно, несите.
И носилки с Алекс торжественно вплыли на широкий, засыпанный песком двор. Громкий разговор у ворот привлек внимание обитателей усадьбы. Из дверей стали появляться мужчины и женщины. Александра прикрыла глаза и стала изображать раненого эльфа. Сложенные на груди руки, скорбно поджатые губы, задранный нос. Столь печальное зрелище не могло не вызвать отклик в бесхитростных сердцах аборигенов. Её (вернее, его) поместили в доме для слуг, с деревянным полом, обмазанной глиной печкой и окошком, затянутым тонким полотном. Специально для Алекс освободили топчан у стены, постелили свежей соломы, принесли теплое одеяло. Устраивая ее поудобнее, служанки и слуги хлопотали вокруг, словно радуясь бесплатному развлечению. Пришел еще один воин. Высокий, широкоплечий с увязанными в пучок на затылке черными волосами. В таком же халате, но отороченном по краям широкой зеленой лентой. "Как им только не мешают, такие широкие рукава," - подумала Александра.
Воин тоже задал пару вопросов. На этот раз она не сплоховала и честно отыграла роль поттеровского Добби, смиренно добавляя "мой господин Конзимо-сей".
Полная женщина лет тридцати - тридцати пяти бегло осмотрев его, принесла в чашке противный горький и очень горячий отвар. Алекс глотала его мелкими глоточками, разглядывая одежду женщины. Светлая кофта, по верх нее платье с длинными рукавами, запахнутое, наподобии банного халата. Пояс, с кокетливым бантом, затянутый почти под грудью. Не смотря на то, что одежда сильно напоминала земную китайско - корейско - японскую, в лицах аборигенов почти не было ничего азиатского. Нормальные европейские физиономии, только кругловатые.
Появление таинственного Алекса, стало грандиозным событием для жителей Озерного дома, хоть на какое-то время разогнавшим царившую там унылую скуку. Даже госпожа Гатомо заинтересовалась необычной находкой и распорядилась оказать больному необходимую помощь. Не отстали от хозяйки и прочие обитатели поместья. В дом слуг за день не один раз забегали все служанки. Слуги мужчины, пытались разговорить Алекса, расспрашивая его о самых обычных вещах. Но тот только горько вздыхал,
Худой, неопределенного возраста, лысый, Алекс не производил приятного впечатления, вот разве что голубые глаза, так редко встречавшиеся у жителей тонгутов, казались красивыми.
– Моя госпожа Гатомо-ли, - проговорил он.
– Спасибо тебе за то, что приняла меня в своем доме и не дала погибнуть.
– Что с ним, Симара?
– спросила госпожа.
– Горячка, - поклонившись, ответила служанка.
– Он сильно отощал. Наверное, долго пробыл в горах.
– Ты помнишь, откуда ты?
– спросила Гатомо.
– Нет, моя госпожа, - вздохнув, ответил Алекс.
– Я не помню ничего кроме имени.
– Он поправится?
– Конечно, Гатомо-ли. Я напоила его жаропонижающим отваром, вечером прикажу Кикуре приготовить ванну с травами...
– Постой, - сморщилась госпожа.
– Не части. У тебя еще остался настой золотого корня?
– Да, Гатомо-ли.
– Дай ему, путь быстрее поправляется.
– Но, он нужен тебе, госпожа...
– Мне уже ничего не нужно, - резко оборвала ее Гатомо.
– И не заставляй меня повторять дважды!
– Слушаюсь, моя госпожа.- Симара низко поклонилась.
– Все, я устала, пойдемте отсюда. Душно тут.
Оплывшую женщину с болезненно - бледным лицом, подхватили под руки две служанки и с трудом подняли ее на ноги. Александра проводила взглядом выходивших из домика женщин. Даже ей стало понятно, что дни местной хозяйки сочтены. Ее глаза напомнили Алексу взгляд Витьки - торчка, наркомана с их улицы. Такие же пустые, бессмысленные и одновременно лихорадочно-блестящие. Этот визит оставил тягостное впечатление. В остальном все пока шло неплохо. С помощью одного из слуг, она (в данном случае скорее - он) впервые самостоятельно посетил местный туалет типа "сортир", приятно поразивший чистотой и тщательностью отделки.
На ужин ему принесли чашку риса с овощами, политыми соусом, кусок пшеничной лепешки и кувшинчик козьего молока. Потом пришла служанка Какура, пожилая, серьезная женщина в переднике, надетом поверх платья.
– Пойдем Алекс, Симара велела тебе ванну с травой сделать.
Александра с трудом поднялась, держась за стену.
– Эй, Чикут!
– крикнула она одному из слуг.
– Помоги проводить Алекса до бани.
Невысокий толстячок с постно - ехидной физиономией, обиженно проворчал
– Почему я?
– Потому, что все еще заняты, а ты уже кверху брюхом лежишь! Или мне Симаре сказать?
Очевидно, служанка госпожи обладала здесь непререкаемым авторитетом.
В просторной бане, освещенной тремя масляными фонарями, Алекс уложили на скамью и вывалили на спину ведро теплой, дурно пахнущей грязи. Женщина развезла ее по ногам и спине Александры ровным, слоем и проговорив:
– Лежи, - занялась ванной, которая представляла собой большую деревянную бадью, наполненную горячей водой. Служанка сыпала туда какие-то травы из глиняных горшков, помещение наполнилась острым, пряным ароматом. Как следует перемешав воду, женщина вернулась к Алекс и счистила грязь деревянным скребком, потом помогла встать и залезть в бадью. От жара перехватило дух.