Осколки летней грозы

nekami

Ноктис покосился на папку, лежавшую на столе — наверное, её резюме. Даже закралось желание, не спрашивая разрешения, пролистнуть его на её глазах, чтобы позлить.

— А как же военная академия и служба по контракту? — недобро усмехнулся он. Он вспомнил их давний разговор на крыше. В то время, когда они встречались последний раз, в юношеских головах кружил максимализм и романтика. С тех пор многие его детские мечты разбились о реальность.

Клэр тихо усмехнулась — завидной же памятью владел Каэлум. Видать до сих пор был к ней неравнодушен, раз припомнил и такое.

— Академию я закончила — сержант Фэррон, диверсионный отряд, пять горячих точек за полтора года, — отбарабанила она с такой же язвительной улыбкой.

Ноктис опустил глаза — перед вырезом на груди девушки маячил тонкий военный жетон, совершенно контрастирующий с этим костюмом. Ноктис только сейчас догадался — это маскарад, чтобы пустить пыль в глаза на собеседовании. Клэр действительно не изменилась внешне ни капли, как будто навсегда осталась семнадцатилетней. Возможно, она до сих пор таскала те вызывающие вещи и демонстрировала обидчикам средний палец. Во всяком случае ему хотелось, чтоб это было так. Ведь и страстность этой девушки, привлекшая его подростком, никуда не исчезла, разве что стала какой-то сознательной. Ноктис тоже теперь имел опыт и мог дать своим чувствам название.

— И что произошло с твоей карьерой? — всё так же скучающе поинтересовался он.

— Ранение, полгода в госпитале, — опять нехотя ответила она, вертя в пальцах ложку.

Ноктис посмотрел на её лицо, убрав улыбку. Ему захотелось узнать, где скрывается шрам на её теле, чтобы оценить урон или красоту того.

— И ты испугалась?

— Нет. Они испугались, — пространно сообщила Фэррон. Она была девушкой, и на службе это старались не забывать. — Решили отправить меня в отставку, теперь я ищу место в службе охраны. А ты что забыл здесь? — попыталась перевести тему она.

— Я собираюсь купить эту фирму, — слукавил Ноктис. Он вдруг представил лицо Игниса, если теперь Каэлум заявит, что передумал и ему просто необходима покупка того предприятия.

— Я не знала, — сдержанно проговорила она, чуть не прикусив язык. Повисла тишина. — Знала бы, не пришла к ним.

Кто мог предположить, что они встретятся в этом месте так далеко от их родного города. Действительно, если бы Клэр знала, что фирма как-то связанна с Каэлумом, ни за что бы не появилась здесь. Не дай бог, Ноктис решит, что она специально стремилась попасть ему на глаза в поисках протекции. Да и встречать его после всего, что произошло шесть лет назад, ей не хотелось — что было, то было.

Ноктис с трудом проглотил свою обиду.

— Не хочешь работать на меня? — через силу усмехнулся Ноктис.

— Не хочу впутываться в криминал, — безжалостно вставила шпильку Клэр.

Теперь Ноктис вспомнил, как вокруг оторвы Фэррон вилась полиция. То, что она не попала за решетку тогда — простое чудо. И теперь, имея за плечами условный срок и реальный опыт в горячих точках, она пришла в чью-то частную армию, стремясь не попасть в криминал? Было смешно, даже наивно думать, что этот бизнес не связанно с преступлениями. Охрана не только у Каэлума выполняла грязную работу. Клэр действительно в чем-то всё ещё была наивным подростком.

— Похоже, ты совсем не изменилась, — с издевкой проговорил он, кривя челюсть.

— А ты изменился. Немного, — довольно серьёзно ответила она.

Ноктис поправил воротник:

— И в какую сторону? — улыбнулся он. Теперь язвительность и наглость заменяли ему уверенность в себе.

Клэр никогда не замечала за Каэлумом желания нарваться на комплимент и смутилась. Он заигрывал с ней? А почему бы и нет, она нравилась ему раньше, и сейчас он не сводил с неё глаз. Она снова вскинула подбородок и прищурилась:

— Стал наглее.

— Наверное, набрался от соседской шпаны, — невозмутимо ответил Ноктис.

Сколько лет назад это было?! Теперь шесть! Ноктис в поисках тогдашних счастливых секунд занялся скалолазанием. Будто опасная эйфория могла вернуть ему то время.

Фэррон откинулась на спинку стула и не смогла не улыбнуться сама себе. Тогда в её дерьмовой жизни было и что-то хорошее. Немного приключений, разговоры ни о чём и обо всем, какие-то глупые и нелепые фразы — все это теперь казалось спектаклем, где события стали лишь декорацией к их монотонным диалогам и почти театральной драме.

Ноктиса удивила эта улыбка, и он смягчился.

— Клэр, когда ты уехала… В ту ночь мне приснился сон, что ты пришла ко мне в спальню, — неожиданно решился сказать это Ноктис. Ему казалось, он начал аккуратно и издалека, так что Фэррон сможет его во время остановить, превратив это всё в недоразумение.

Но Клэр — такая наглая и уверенная в себе — покраснела и замолчала.

— Почему ты пришла? — всё что осталось Ноктису, это напрямую спросить её.

— Потому что мне некуда было больше идти, — призналась она, а потом, повернув голову в сторону, добавила. — Потому что знала, у этого не будет продолжения, а тогда мне нужно было то, что не будет катиться за мной по пятам, — Клэр давно заучила наизусть эту ложь и уже поверила в неё.

— Если бы ты тогда осталась, у нас могло бы всё получиться, — наклонив голову, сказал он. Каэлум тоже больше не смотрел на Клэр.

Ноктис имел все в этой жизни, всё, кроме любимой женщины, и ему ни к чему было лгать. Только сейчас, оглядываясь назад, он наконец признал, что тогда Клэр стала для него первой любовью, такое нельзя забыть и оставить.

Лайтнинг вдруг испугалась этой откровенности. Она наигранно прыснула смехом, чтобы разбавить трагичность момента. Не слишком ли резко эта встреча старых знакомых превратилась в вечер откровенных признаний?

— Ты ведь даже не пытался меня найти, — зацепилась она хоть за что-то.

— А должен был? — Ноктис осекся, ведь он никогда не думал об этом. Он представил плац перед академией Глада, куда заявился бы «Принц на белом коне». Но насколько знал Ноктис, Фэррон уехала в другой город, в другую академию. Каэлум даже не представлял, где её искать. Но, пожалуй, если бы он этого хотел, он выяснил, в какое училище она поступила. Получалось, что они оба виноваты, никто из них не пытался что-либо исправить? Почему он её не искал? Ответ казался смутным, и он напрягся, вспоминая, отчего в то время в его душе появилась пустота?