Шрифт:
========== 1. Гром и молния ==========
Ещё минуту назад он сидел под тенью дерева, погруженный в чтение. Спокойно перелистывал страницы книги из отцовской библиотеки и слушал шелест листвы над головой. И тут, как гром среди ясного неба — яркая вспышка… Она! Кто знал, что, ища уединения в саду, Ноктис найдет Её! Кто вообще говорил, что он в первый же день своего возвращения домой хочет видеть этого демона из своего детства! И вот уже книга в дорогом кожаном переплете откинута на траву.
Парень встал, пристально смотря на человека, только что бесцеремонно перемахнувшего через
Лайтнинг, запыхавшись, переводила дыхание. Глупо было лезть сюда сейчас, чёрт её дернул вообще, стоило дождаться глубокой ночи! Она просто обязательно должна была встретить кого-то из прислуги Каэлумов… Впрочем, ей повезло немного больше. В отличие от их охраны или главы безопасности — Кора, Ноктиса она в жизни не боялась. Правда, этот парень неизменно вызывал в ней первобытную злость. Сколько времени прошло с тех пор, как они катались по этой траве, вцепившись друг другу в волосы? Пять лет?
С самого раннего детства, сколько Лайтнинг себя помнила, она — воспитанница соседнего приюта — ненавидела чистенького, лоснящегося деньгами мальчика. Без каких бы то ни было особых причин, просто за то, что он за этим забором и что у него есть всё. Богатенький избалованный придурок! И она никогда не спускала ему этого мнимого превосходства. Рвала его одежду с монограммами: «Да, на черта двенадцатилетнему шелковые рубашки с монограммами?!» Царапала и кусала до крови, таскала за его всклокоченную тёмную шевелюру, пока тихоня не начинал реветь, как девчонка.
«Ты же всегда боялся меня, как дьявола!» — Лайтнинг выпрямилась, свято уверенная, что сможет благодаря моральному авторитету выкарабкаться из неприятной ситуации. Всё же идиотская идея — лезть к Каэлуму днем.
Яркое солнце нещадно обжигало плечи и заставляло жмуриться, когда она так презрительно задирала нос. «Принц» же со своей аристократической бледностью стоял в тени дерева. Он, опустив подбородок, тяжело смотрел на Фэррон.
За те годы, что Ноктис учился в закрытой школе и разъезжал на каникулах по миру, кошмар его детства ничуть не изменился, даже стал хуже. Тощая и длинная девчонка колко смотрела на него, грудь-то она отрастить успела, а толку? Всегда вела себя как пацан, как последняя оторва. Сейчас, наверное, уже состоит в какой-нибудь уличной банде!
Красноречивая майка с черепом и британским флагом косо задрана и завязана в узел, видимо, в стремлении побороть летний жар. Из-за этого стал виден плоский живот и проколотый пупок.
«Интересно, что ты еще успела проколоть?» — саркастически ухмыльнулся Каэлум.
Бесчисленные браслеты висели на левом запястье сплошным массивом, так что нельзя было их воспринимать по отдельности. Разодранные в клочья шорты — и на какой только помойке она их нашла?! И её чУдные острые коленки. Он долго, с лютой «любовью» хранил память о поставленных ими синяках.
«Впрочем, бедра у неё тоже откуда-то появились, выделив наконец-то талию!» — неожиданно отметил Ноктис. Теперь он понял, что девушка с пирсингом в своем рванье выглядит просто вызывающе бесстыдно.
Её новая прическа вообще была отдельным разговором, чёрт знает как подстрижена. Если бы он не знал её с детства, посчитал бы выкрашенным неформалом… Розовые волосы! С первой их встречи
Лайтнинг тоже анализировала изменения в своем старом враге. Взгляд его стал на тонну тяжелее и на сотню лет старше. Клэр, может быть, и похолодела бы от такого, если бы не знала, каким плаксой всегда был Ноктис. Да, сейчас он вытянулся, плечи стали по-мужски шире, но он всё такой же папенькин сынок! Прилизанный, правильный, книжки тут, видите ли, читает в рубашечке, а в Африке, может быть, негры голодают!
Ей было тошно от одного его вида, и ничего она с собой сделать не могла: «Приоделся! Весь в чёрном в такую-то жару, не иначе, чтоб круче выглядеть! А внутри небось всё та же тряпка!» Девица положила руку на бедро и, перенеся вес на одну ногу, приготовилась выпалить своё недовольство.
— Что, в похоронном бюро сегодня выходной? Ты с покойника костюм снял? — зло прокричала она.
Голос Клэр не изменился: всё такой же до хрипоты звонкий и бьющий по ушам. Ноктис поморщился, он итак натерпелся неудобств с потерянным багажом и местной жарой, чтоб выслушивать едкие замечания. И ещё от кого! Королевы стиля! Он дернул ворот рубашки, внезапно впившейся в его кадык. Пусть девчонка ни капли не изменилась, зато он вырос и не будет терпеть её нападки. Ноктис больше не ребёнок, он научился отвечать на удары.
— Добрый день, Фэррон! — он специально был вежлив. Парень помнил, как это выводит Лайтнинг из себя, почти так же как её фамилия, произнесенная так громко. Под этим палящим солнцем она быстро взорвется. Свой голос Ноктис приправил твердостью и холодом — пусть привыкает.
Лайт от этих слов даже не шевельнулась, только быстро махнула ресницами. Ноктис не поверил, неужто за это время кто-то её выдрессировал и поставил на место? Раньше ей даже слов не нужно было, чтоб вцепиться ему в горло. Теперь же она похоже была смущена.
Девушка вглядывалась в лицо внезапно незнакомого ей парня. Клэр не узнавала голоса этого человека — не детский, низкий, мужской. Какое-то мерзкое и неприятное предчувствие подкралось к ней. Лайтнинг решила, что дело всё-таки не в его огрубевшем тоне. Это Лайт изменилась — поумнела. Они оба не дети и должны разойтись, не сцепившись кубарем прямо здесь.
«Пойду-ка я, пока он не позвал охрану», — рассудительно решила девушка и развернулась назад к изгороди, явно намереваясь удалиться тем же путем, что и пришла. Ноктис склонил голову набок, словно спрашивая «Да ладно?!»
— А ты, похоже, вообще забыла сегодня одеться! — колко кинул Ноктис ей в спину.
Клэр даже не развернулась, удостоив парня лишь неприличным жестом руки. «И это всё?» — Нокт почувствовал, что он на самом деле ждал этой встречи. Верил, что однажды сможет вот так грубо и резко ответить ей, а Фэррон разочаровывает его сейчас…
— Язык проглотила? Какого чёрта тебе здесь понадобилось? — грубо продолжал парень. Лайтнинг, топчась по клумбе, зачерпнула носком сандаля землю. Пришлось задержаться на месте, перед тем как лезть на каменную кладку к кованому забору. Со злобой пиная изгородь и одновременно вытряхивая из обуви грязь, она оскалилась: