Осколки летней грозы

nekami

Ноктис вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, пройдя длинным коридором до кабинета отца, он зашел в неприметную боковую дверь, за которой скрывалась библиотека. Проведя в темноте пальцами по корешкам, он нашел пустующее место и вернул книгу в её колыбель. Не задерживая взгляда, он без сожаления покинул мавзолей чужих жизней.

Выйдя в коридор, Ноктис ощутил какое-то странное чувство, будто всё вокруг изменилось.

Поначалу казалось, что это легкость от сброшенного с плеч груза. Ночной коридор приобрел глубокий и насыщенный цвет, словно кто-то стряхнул

с него плотный слой пыли. И острый подозрительный запах свежей краски ударил в нос, Ноктис отправился по его следам.

За очередным поворотом холла его ждало распахнутое окно, легкая штора развевалась, впуская в дом ночную свежесть и стрекот сверчков. Он ещё больше насторожился. Услышав за спиной скрип паркета, Нокт резко обернулся.

Тёмный силуэт — в первую секунду Ноктис почти испугался, но, заметив, как плечи незнакомца ходят от тяжелого дыхания, понял, что тот так же напряжен от их встречи. Тёмная фигура стояла неподвижно — значит, у вора нет превосходства перед Ноктисом ни в виде оружия, ни в виде решимости. Каэлум постарался вызвать в себе злость, чтобы легче было напасть первым и подавить соперника. И именно в этот момент «тень» начала движение. Ноктис не сразу понял, что незнакомец рванул не к нему, а к открытому окну позади.

Каэлум зацепился за его одежду рукой. Загребая чужака за шкирку, Ноктис успел оценить легковесность соперника и, скалясь, сказать себе, что подобное субтильное существо будет даже стыдно бить. Он тут же поплатился за жалость. Острый локоть ударил его в плечо, и ещё раз, и ещё.

Ноктис вовремя отдернул голову, избегая попадания по уху, он скрутил руку воришки за спину, повозившись ещё немного, и вторую. Ощутив, как легко он удерживает оба запястья пальцами, Ноктис нахмурил брови — он на полголовы выше. Не ребенка ли поймал Ноктис?! Какую-нибудь шпану из соседнего приюта, залезшую в их дом!

Дернув плененные руки вниз, Ноктис заставил незнакомца выгнуть спину, тот от неожиданности еле заметно простонал на выдохе. Нежный такой, девичий звук бессилия ласково прокатился в темноте рядом с ним.

Не то чтобы это смутило Ноктиса, скорее ещё сильнее разозлило, выбив на висках бисеринки пота. Свободной рукой он провел, очерчивая силуэт фигуры под бесформенной одеждой. Нащупав женскую грудь, он насухо сглотнул. Рука как-то сама упала вниз и чуть не дрогнула, настигнув оголенную шортами ногу.

Лайтнинг почувствовала, как на коже, несмотря на ласковую летнюю ночь, выступили мурашки.

Пробираемая внутренней дрожью от этого исследовательского прикосновения парня, которого она всю жизнь терпеть не могла, Фэррон выпалила:

— Руки не распускай, дебил…

Ноктис даже в полной тьме смог узнать владельца этого едкого и нервного шепота, и как это он сразу не разгадал этот силуэт?! Он свободной рукой стянул капюшон с розовых волос. Те казались светлым даже в темноте.

— Фэррон, твою мать, какого чёрта?!

Девчонка, насупившись, проглотила его слова, она до последнего надеялась остаться не узнанной — дура.

Ноктис внезапно посмотрел на сложившуюся ситуацию под новым углом.

Появилось желание выяснить, что ей здесь нужно, сдобренное возможностью отомстить за сцену в саду. Чёрт с два он забудет унижение, которое снес тогда от вредной девки. Пусть не думает, что её женственность опять сыграет с ним злую шутку. Он не купится на её бабские уловки снова!

Ноктис уничтожал в себе мысли о том, что в манящей темноте в его руках девушка. Снова с жестокостью сдавив её руки, он поплотнее прижал Лайтнинг к себе, как если бы на её месте был преступник.

Клэр похолодела, ощутив, как мужское колено заняло место между её ног, а её пятая точка уперлась в пах Ноктиса. Жмурясь, она беззвучно выматерилась.

Она, только увидев Ноктиса в коридоре, прокляла время, так нечестно разделившее их по силе. Раньше она могла легко его побороть, в двенадцать она была даже выше Ноктиса ростом. А теперь после стычки у забора Лайтнинг знала, что ей придется попотеть в битве с крепким парнем. И теперь она была вынуждена гадать, что соизволит сделать он после своих двусмысленных телодвижений. Краем глаза замечая силуэт вазы, она подумала, как славно было бы разбить оную об его голову.

— Так, Фэррон, — протянул он около её уха, она аж вздрогнула от слишком близкого дыхания.- Что тебе понадобилось в моем доме?

— В доме твоего отца! — тут же огрызнулась она и прикусила язык, что-то она слишком много болтает. Но что у него за надменный тон?! А она ведь с детства насквозь видела эту его паршивую черту, как бы он не скрывал её за фальшивой воспитанностью и застенчивостью. Впрочем, теперь даже лучше — честнее с его стороны.

Ноктис недобро хмыкнул и повторил:

— Что ты здесь забыла?

Лайтнинг молчала, губы подрагивали в оскале. Она знала, что даже под страшной пыткой не раскроет свои тайны. Ноктис, теряя терпение, для пущей убедительности крепче свернул её запястья. Она тут же дернулась вперёд. Стараясь вырваться из его рук, Лайтнинг не обращала внимания на боль. Когда правая рука была почти освобождена, Ноктис с рыком обхватил её поперек тела и ещё сильнее прижал к себе. Оторвав Лайтнинг от пола, он вернул её в прежнее неудобное и слишком интимное положение.

Клэр неожиданно мысленно взмолилась, чтобы он не размыкал этих объятий. Ноги её подкосились, и она рисковала грохнуться на четвереньки прямо перед «принцем». Даже её наконец освобожденная рука не спешила в бой, ахнув, Клэр впилась ногтями и впечатала в свои бедра его руку. Фэррон поймала равновесие, только наклонившись вперёд.

Секундная тишина и дикое напряжение.

Ноктис беззвучно и протяжно выдохнул до боли в животе. Словно сдавив всё внутренности, он уничтожил инстинктивно вскипающее желание. Он всё-таки парень. А она, пусть и невоспитанная, дикая, как кошка, но девушка. И местами привлекательная. И некоторые из этих привлекательных мест плотно прижимаются к нему.

Ноктис сильнее стиснул руку, прижимая Лайтнинг к себе. Так чтобы пресечь её возбуждающие ерзания. Он как-то не подумал, что Фэррон поймет это диаметрально противоположно.