Осколки летней грозы
Шрифт:
Перши перевёл глаза на мальчишку — «принц», единственный наследник всех богатств Каэлума. Высокий и худой, чёрная футболка, украшенная черепами, руки в карманах и кислая мина на лице — осуждение, презрение, ненависть.
Знал он таких — эксперт жизни, даже не попробовавший её на вкус. Юный максималист, слишком самоуверенный и наглый, как все в его возрасте. Старшие ему не указ, потому что он знает о своём превосходстве. А превосходство мальчишки лишь в том, что он не совершал ошибок взрослых… пока что. Дай волю, эти сосунки окунутся в мир старших, жадно и без разбору хватаясь за пороки, которые они так осуждают, да ещё и с ожесточением будут грызть чужие шеи. Ни у кого другого так не развито ощущении своей правоты.
— Твой отец уехал рано утром в Берлин, что за спешка? У него там дела? — спросил детектив, стараясь заглянуть в глаза Ноктису. У этих маленьких паршивцев всё сразу можно прочесть по глазам. Паренёк или сломается, поджав хвост, или начнёт хамить, давя наглостью.
Ноктису действительно не нравилась та прыть, с которой детектив лез к нему. Сам он мало кому позволял заглядывать себе в лицо, будь это не взрослый мужчина, да ещё и представитель власти, он уже послал бы его ко всем чертям.
— Его бизнес не имеет отношения к происходящему, — Ноктис едва сдержал злобу в голосе.
Перши опустил глаза, будто гадая по узорам на ковре. Толстые губы детектива то ли подрагивали от раздражения, то ли он что-то говорил сам себе.
— Ошибаешься, просто так такие послания не оставляют, — голос детектива приобрел силу. —
Нужно понять, кому твой отец перешёл дорогу, иначе это — простое хулиганство.
— Может так и есть, — огрызнулся Ноктис.
Перши поднял глаза, из-за огонька в них Каэлуму стало неприятно, будто его поймали за руку.
— Думаешь? Есть мысли, кто мог легко залезть к вам в дом, да ещё и так нагадить? — детектив требовательно сверлил мальчишку взглядом, Ноктис упорно молчал. Перши уже догадался, что тот, кто проник к Каэлумам, хорошо знал парк вокруг особняка, иначе так легко не ушёл бы ночью от погони. — Может к вам уже кто-то залезал? Хулиганы так быстро не наглеют, им нужна раскачка, чтобы разведать обстановку.
«Эта стерва с рождения была наглой», — Ноктис в душе огрызнулся, но постарался не отклоняться от своих прежних слов. Он уже решил, что сам разберётся с Фэррон.
— Меня здесь не было пять лет, — ответил он.
Перши, конечно, не нравилась несговорчивость парня. Ноктис чересчур агрессивно отвечал на вопросы, будто сам оправдывался или кого-то прикрывал. Конечно и детектив несколько перегибал палку в этом «допросе». Будь на месте мальчишки его отец, чёрт с два полицейский так вел себя — стелился бы простынёй. Каэлум — известный и серьёзный человек, и даже то, что Перши представляет закон, не остановило бы Региса, если ему что-то не понравилось. В прежние времена такого человека называли главой мафии. Слишком много тёмных слухов ходило вокруг господина Каэлума. Удивительно, что кто-то вообще решился этой ночью так «подшутить» над ним.
Зато этот щенок — Ноктис, пока ещё не был достоин такого же уважения. «Вот и пусть привыкает к тому, что мир не его песочница», — мстительно заметил детектив выдавая в себе законченного неудачника. Откровенно говоря, подростки попили его крови, когда Перши возился с малолетками на старой службе в отделе несовершеннолетних.
Вдалеке проскрипела дверь, к ним присоединился ещё один молодой человек.
— Здравствуйте! — Я Игнис Ступио Сциенция — помощник юриста господина Каэлума, — сообщил бодрый голос только что вошедшего.
Пожав руку ещё одному юнцу, полицейский припомнил эту фамилию — сын известного на весь город юриста и, похоже, теперь его помощник.
— Детектив Перши.
Игнис бросил взгляд на Ноктиса и обнаружил недовольную гримасу, как будто детектив сильно докучал ему.
— Надеюсь, всё в порядке? Вы не начали разговор без меня? Регис настаивает на том, чтобы я присутствовал при допросах обитателей дома, — фальшивая улыбка украсила лицо Игниса.
Перши позеленел, у него были свои методы, а присутствие «адвоката» сводило эффект доверительной беседы к нулю. Но у большинства персонала были контракты о неразглашении частной информации…
— Или вы уже закончили? — Игнис хитро прищурил глаза. — Ноктис, тебя ждёт машина, — в предупредительности Сциенции не было равных, и сейчас наследник Каэлума должен был сказать спасибо за столь грамотно оказанную слугу. Игнис изящно отвадил от «принца» этого неприятного типа.
— Закончили… На сегодня, — мстительно ответил Перши и проводил взглядом Ноктиса. Тот в прежней манере, не проронив ни слова, покинул гостиную. Детектив всем своим чутьём ощущал, что наследник Каэлума что-то скрывает.
Ноктис дошёл до своей комнаты, раскрыл настежь окно и достал сигареты, спрятанные за карнизом. Всё тот же наследник Каэлума сыграл с собой в игру, представляя, что было бы, если кто-то нашёл его тайник.
Отец? Он, пожалуй, ничего не сказал бы ему. Ноктиса стоило воспитывать в четырнадцать, когда он впервые взял в руки сигареты, или когда он и Промпто опустошили первую бутылку. Оттаскать его за уши тогда, а не бросать в паре тысяч километров от дома в закрытой школе. В голове впервые блеснула мысль, что теперь-то он здесь, нет смысла прятать сигареты. Это правило, навязанное ему, хотелось нарушить и оставить пачку на самом видном месте, назло отцу.
Утренний, ещё не нагретый воздух теребил тюль. Из сада летел знакомый ему с детства запах влажной листвы. Ноктиса действительно ждала машина и посещение одной из местных галерей. И ещё одно более приятное дело.
Представив, как он разговаривает с Фэррон, Ноктис невольно ухмыльнулся, стиснув зубами фильтр сигареты.
Внизу у входа показались детектив и Игнис, выпроваживающий блюстителя закона. Ноктис сделал шаг назад, прячась за оконной рамой.
С Игнисом он ещё вчера заново познакомился: этот парень был вхож в их дом столько, сколько помнил сам себя Каэлум, правда, их отношения нельзя было назвать дружбой, скорее протокольным знакомством. Слишком большой разрыв в возрасте — почти шесть лет — и никаких соприкосновений в интересах. Игнис был помешан на учебе и раньше никого не замечал дальше своих роговых очков.