Осколки летней грозы
Шрифт:
Ноктису пришлось снова сломать что-то в себе для того, чтобы объяснить всё Гладу:
— Помнишь девчонку, что мне не давала прохода в детстве?
— Фэррон? Ещё бы! — улыбнулся парень. Помнил он эту оторву, из-за неё-то в один прекрасный день дядя и приставил его к Ноктису. Можно сказать, это было первое задание Глада. Так началась их дружба. Он хвостом ходил за единственным наследником Каэлума, правда, Фэррон все равно умудрялась появляться в те моменты, когда Гладиолуса рядом с Ноктисом не оказывалось.
— Я должен с ней там встретиться.
Глад присвистнул:
— Не лучшее место ты выбрал для свидания.
Ноктис откинулся на спинку стула, и качнулся назад, хотелось удариться головой о стену: «Что за идиотизм?» Он нащупал за ухом сигарету, та, как талисман, успокаивала одним своим присутствием.
— Это не свидание. Дали бы мне волю, придушил её, — сказал Ноктис, упираясь в потолок взглядом. — У нас просто разговор.
Гладиолус ухмыльнулся, снова слова друга звучали неискренне.
— Какой? — Гладиолус не услышал ответа, да и не ждал его. Он продолжал шутить над «принцем». — Да ладно, я как-то её видел весной, она ничего так… выросла.
Ноктис тихо выматерился. Знал он, как Фэррон выросла, оценил со всех сторон. Стоило прикорнуть, и ему грезилась «подросшая» Лайтнинг, и это уже походило на помешательство.
— Ладно, не бесись. Большие игры — ничего серьезного, если честно. Просто детские забавы, в которые играют взрослые болваны, в грош не ставящие свою жизнь.
Ноктис повернул голову и испытующе посмотрел на Глада. Изогнутая бровь Каэлума требовала подробностей. Громила скривился и потупил взгляд, подыскивая слова, чтобы попонятней всё разъяснить.
— Знаешь, такую детскую игру — царь горы? Это вроде того. Высота самой большой конструкции, оставшийся от Старого моста, около семидесяти метров, и стоит эта развалина не совсем над рекой, а на самом краю берега, где камни. Тот, кто доберется до верхушки первым, ну, или останется последним на развалинах — выиграл. Полгода назад там ещё кто-то сорвался насмерть. С тех пор полиция периодически устраивает облавы, чтобы гонять этих придурков. Только теперь это придаёт играм ещё больше, как бы это сказать… Экстрима.
Ноктис ощутил холодок внутри. Он легко вообразил, как эта дура карабкается по железной конструкции столетней давности, рискуя жизнью. Для чего? Было, правда, в этом какое-то дзенское отрешение от всего: то-то Фэррон стала спокойней, чем в детстве — пар научилась сбрасывать.
— А «Три банды», что это за сборище?
— О, это ещё более долгая и сложная история. Если вкратце, нет уже никаких банд, одни остатки и название сборища. Так несколько лет назад называлась встреча всего этого сброда, они собирались пару раз в месяц. Это нейтральная территория с правилами временного перемирия между хулиганьём. В общем, они в итоге всё равно передрались, но сама встреча и правила её остались. Теперь там могут собираться все, кому не лень. Ну, если правилам следуют, — косноязычно объяснил Глад.
Ноктис, поморщившись, переварил эту сумбурную информацию.
— А что за правила? — спросил он, смотря в потолок.
Гладиолус нервно засмеялся, запустив руки в волосы:
— Ты правда собираешься туда пойти?
Глуповато-истерический тон друга разозлил Ноктиса:
— Да. И один.
— Нет, и не надейся, что я пойду с тобой! Я в увольнении — вылететь с последнего курса из-за того, что меня загребут в полицейской облаве, я не собираюсь!
— Ты меня слышал? Я хочу пойти туда один. Только язык свой за зубами держи при дяде.
Гладиолус оскорбился то ли подозрению в доносах, то ли тому, что Ноктис так легко отказывается от помощи своего старого друга и лишает его приключений.
— С чего вдруг я буду ему это рассказывать? Давай лучше я тебя довезу туда, а то это за городом, в лесу. Ну и телефон держи наготове, я тебя заберу потом…
Ноктис ухмыльнулся, Гладиолус совсем не изменился: готов был даже сейчас ходить следом за ним.
***
Клэр как всегда устроилась в своём уединённом дозорном пункте. Старый речной пирс находился поодаль от развалин моста и открывал хороший обзор на собрание Трех банд.
Этим вечером впервые за две недели подул холодный ветер, с непривычки хотелось поёжиться. Густые облака затянули небо, навевая мысли об урагане. Не самая подходящая погодка для Игры. Одно радовало Клэр: если начнётся дождь, тем более гроза, весь этот «клуб самоубийц» быстренько свернётся.
— Снова от кого-то скрываешься? — протянул за её спиной мужской голос.
Клэр вздрогнула, но не обернулась. Она знала, что так бесшумно мог подкрасться лишь Валентайн, местный старожил. Лайтнинг было страшно даже предположить, сколько ему на самом деле лет. Он был на собрании Трёх банд, когда те ещё существовали, и выжил в их бойне. Клэр иногда думала, что сам Валентайн придумал это сборище и его правила.
— Нет, — ответила она со сдавленной ухмылкой. Ей не нравилось быть предсказуемой — хоть волком вой.
— Это хорошо. Решила наконец вернуться в Игры?
Клэр аж передёрнуло. Левая рука потяжелела, будто бирюзовый браслет предупреждал её. Она уже лишилась защиты одного из своих талисманов, дважды дав обещание прийти сегодня к Трём бандам: тогда, убегая от Каэлума. Лайтнинг не успела даже спрыгнуть с пожарной лестницы, как нитка с кофейными бусинами лопнула. Теперь на очереди была бирюза, та, что собрана в память о клятве больше никогда не касаться Старого моста.
— Нет, — в этот раз ответ был куда жёстче, почти угрожающий.
Валентайн подошел ближе и облокотился спиной на перила, так чтобы заглянуть в лицо Лайтнинг.
— И правильно. Никогда не думал, что это развлечение для девушек — слишком опасно.
Валентайну, похоже, тоже не хотелось быть предсказуемым. Или он догадывался, что Фэррон уже тошнило от чужих уговоров вернуться. Она удивлённо посмотрела ему в глаза, он улыбался. Винсент знал, что простые люди в эти игры не лезут. Серьёзно настроены только те, кому есть отчего бежать. Если Клэр порвала с Играми, это значит лишь то, что однажды она вернётся. Полгода — отличный срок для отдыха, может быть, именно сегодня Лайтнинг сорвётся, как и все пристрастившиеся.