Осколки летней грозы

nekami

Она долго молчала. Клэр вдруг представила, как он поворачивается к ней и прижимает спиной к грязному дивану, касается её тела руками и губами, пытаясь «сгореть». Ну, нет. Щеки её заалели.

— Только не вздумай ко мне приставать! — тихим шепотом ответила Лайтнинг. Ноктис обернулся и увидел через плечо, как она протянула руки к лампе.

Лайт ещё больше покраснела от этого взгляда исподлобья. Ноктис сидел, уткнувшись губами в собственную руку. Почему он смотрел на неё так пронзительно и обиженно?! Наверное, ничто не могло лучше подчеркнуть ярко-синие глаза, чем такие тёмные ресницы, брови и волосы. Ей казалось, что это ни в какое сравнение не шло с её водянисто-серой радужкой и светлыми волосами. Клэр прищурилась и спросила:

— Почему ты не сдал меня полиции и охране?

Ноктис скользнул взглядом от её белой руки к лицу. Он уже пытался сформулировать достойный ответ на этот вопрос сам для себя.

— За глупость не сажают в тюрьму и не убивают.

Клэр прикусила губу: «Глупость, значит?» Она дернула головой, пряча взгляд за чёлкой.

— Я, кстати, за свои слова ответил — полез на вашу башню, — напомнил он.

Клэр поморщилась:

— И что?

— Понятно, — сквозь зубы протянул Ноктис и отвернулся. Он уже знал, что Фэррон последняя шельма и что её обещания ничего не стоят. — Теперь в доме такая охрана, что и мышь не проскользнет, не то что драная кошка, как ты.

— Вот и замечательно, — громко ответила Клэр.

Ноктис, не выдержав, повернулся. Фэррон странно ухмылялась, что злило Каэлума. Как только она умудрялась его взбесить и завести с пол-оборота?

— Ты ведь именно этого добивалась? — спросил он.

— Может быть, — серьёзно ответила Клэр, щуря искристые глаза.

— Фэррон, ей богу, я тебя убью, — процедил он, разве что не потянул руки к её шее.

— Лучше отвернись — хватит пялиться на меня, так я тебе точно ничего не расскажу, — тихо сообщила она.

Ноктис отвернулся, пряча оскал. Клэр подтянула коленки к груди, обнимая их, и некоторое время молчала, смотря на еле треплющийся огонёк в лампе. Ей нужно было собраться с мыслями перед тем, как сказать что-то. Чёртов Старый мост связал их этой ночью, меняя всё безвозвратно. Ноктис не казался ей теперь кем-то «с той стороны» реки, тем, кто был против неё.

— Примерно месяц назад на собрании Трёх банд в городе появился мужик. Он искал меня, хотя мы незнакомы. Он знал, что я могу забраться в ваш дом… что раньше я это проделывала и не раз, — Клэр сделала паузу.

Ноктис действительно теперь боялся поворачиваться, чтобы не спугнуть этого редкого в своей откровенности зверя.

— Кто это был? — аккуратно спросил он.

— Я даже имени его не знаю…

— Что он хотел?

— Не знаю, — горько усмехнулась Клэр. Каэлуму захотелось что-нибудь сдавить в руке до боли в пальцах. — Что-то украсть или подкинуть, я не стала его расспрашивать.

Ноктис чуть-чуть расслабился, допуская, что Лайтнинг вела себя правильно, не желая с этим связываться. Но вот признаваться себе в том, что Фэррон не обязана расспрашивать кого-либо, собирая информацию для Каэлума, казалось неправильным.

— Он предложил мне деньги…

— И ты согласилась? — бесцветно спросил Ноктис.

Клэр хмыкнула, и он вспомнил, как Лайтнинг пустила его деньги по ветру.

— Я послала его ко всем чертям… Он исчез… на некоторое время. Потом снова появился — пару недель назад. Урод угрожал мне сестрой, что если я не выполню поручение…

Клэр замолчала, будто сказала лишнее. Ноктис чувствовал, что она говорит очень осторожно, не договаривая всего. Но даже так, у него самого стынет кровь от злости на того человека. Он видел Сэру и кажется понимал, почему Фэррон так оберегает младшую.

— И я решила залезть к вам… Припугнуть, чтобы вы усилили охрану, чтобы этот придурок отстал от меня… Вот и вся тайна.

Ноктис поморщился логике этой безумной девки, считающей кражу хуже вандализма. Нет, в этот раз она не обманет. Лайтнинг определённо что-то недоговаривала ему. Что же этот урод на самом деле хотел в его доме, от его семьи? Что казалось Фэррон страшнее кровавой надписи в гостиной? Быть может её пытались нанять как убийцу? Девчонку, которая не старше его собственных семнадцати лет?

— Фэррон, не делай из меня дурака. Кто променяет одно преступление на другое?!

Лайтнинг сглотнула предательскую горечь. Она впервые призналась себе, что Ноктис имеет полное право злиться на неё. Даже стало обидно, что она рассказала Каэлуму это. Часть правды не заменит её полностью. Лучше уж молчать и врать, чем быть честной лишь наполовину.

— Я, — нагло усмехнулась Лайтнинг. Она не хотела разъяснять Каэлуму, почему из двух зол выбирают меньшую.

— Ты могла пойти в полицию и всё рассказать, — сухо сказал Ноктис.

На самом деле Ноктиса не было здесь пять лет, и он не мог знать всех вещей, которые пережила за это время Клэр. Почему полиция для неё так страшна.

— К ним я добровольно никогда не пойду!

Ноктис невольно вспомнил детектива и смягчился. Если он даже с сыном Каэлума позволял себе такое обращение, что ждало оторву Фэррон?

— Сообщила бы нам.

— Кто в доме Каэлумов поверил бы Фэррон? Да и кто защитил бы потом меня и мою сестру?! — не выдержав, повысила голос она.

«Вот значит как, » — своим поступком она подготовила вежливый отказ этому уроду. «Слышали про инцидент в доме Каэлума? Туда теперь никак не попасть, и я не могу вам помочь, даже если бы и хотела, так что отвалите от меня и моей сестры!»

— Если он снова появится, сообщишь нам?

Клэр молчала. И он с жестокостью в голосе спросил:

— Что если ему будет плевать на наши меры безопасности? Если он не отстанет от тебя и сестры?

Клэр в досаде сжала губы. О подобном она не хотела даже думать. Если тот хмырь мыслит здраво и если его главная цель сделать в доме Каэлумов что-то незаметно, то он отступит.

Внезапный шум за дверью, не похожий на дождь, уничтожил атмосферу их уединения. Клэр секунду колебалась, задуть ли лампу.