Осколки летней грозы
Шрифт:
Завтра у неё поход к Старику, но сегодня ночь полной Луны. В такие дни она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, но вряд ли самостоятельная и серьёзная Лайтнинг могла рассказать кому-то о почти мистических преобразованиях в своей душе при лунном свете. Была ли эта химия её тела или мистика, но Клэр неизменно лезла на стенку в полнолуние. Поэтому и уходила подальше от всех, кто мог её застукать за этим непотребством.
Лицо украсила улыбка, она достала свой старый плеер и включила любимую музыку. Здесь она хранила много тайн: сказки, придуманные самой себе — невыполнимые побеги из приюта и жизнь в чужой шкуре; амулеты на удачу, сплетённые из розовых волос, бирюзы и лунного света; нежность кожи на собственном животе. То, о чём она никогда никому не говорила, потому что свято была уверенна — её не поймут. Может быть, однажды её смог бы понять Зак. Но он умер, и его смерть стала ещё одной её тайной.
Лицо её помрачнело, начался новый трек, вызвавший воспоминания о последней зиме. Казалось, звёзды на небе вот-вот превратятся в падающий снег, заблудившийся здесь с тех времён. В уголках глаз Клэр показались слёзы.
Сегодня она снова встретила Клауда, и он звал её на Игры. Мужик, преследовавший Фэррон, больше не появлялся, наверно, он прознал об инциденте в доме Каэлумов. Но Лайтнинг не спешила возвращаться на собрания. Ей было очень страшно смотреть Клауду в глаза.
Зимой она поступила слишком плохо и теперь больше всего боялась, что Страйф узнает об этом.
Клауд был хоть и недотёпой, но неплохим парнем, пожалуй, лучшим из всех, кого Лайтнинг знала, хотя жизнь её и не жаловала приличными знакомыми.
Но теперь она старательно избегала его. Было бы несправедливо обмануть Клауда или предать. А она была уверенна, что так и произойдет, если они сблизятся. Да и Лайтнинг не хотела, чтобы место Зака в её сердце занял его лучший друг. Клэр знала, что должна была скоро перейти во взрослую жизнь, это был почти ритуал, нашёптанный ей Луной.
«А кто?! Ноктис?»
Лайтнинг вопреки своим слезам улыбнулась. Такие нелепости всегда казались смешными. Она протёрла щеки рукой. Ничего общего, кроме страстной ненависти друг к другу и нелепой похоти. А может оно и к лучшему, ей от него ничего не нужно, также как и ему. Заведи она с ним какую-либо интрижку, просто постель, было бы легче ненавидеть себя и его за такой грязный поступок. Фэррон столько лет считали оторвой, что взрослые думали — она родилась порочной. Но порок приходит с годами. А сейчас всего месяц огораживал её от взрослой жизни.
Она боялась снова увидеть Ноктиса, будто теперь всё решено за неё. Оттого-то она последнее время так тщательно выбирала дороги, боясь его встретить.
Внутренние противоречия стянули грудь. Как последняя ведьма, Лайтнинг пожелала этому человеку никогда с ней больше не встречаться. Или, если это всё-таки произойдёт, то пусть их встречи принесят Ноктису одни несчастья.
========== 7. Случайная встреча ==========
— И ты ещё не решил, куда будешь поступать?
— Да.
— Печальное зрелище. Король не может найти свой трон!
— А ты, похоже, всё-таки решил податься в поэты? — Ноктис еле-еле приподнял уголок губ. Он припомнил Промпто его литературные заслуги — по большей части нецензурные четверостишия, нацарапанные на стенах школьных коридоров.
Блондин белозубо улыбнулся, в темноте клуба это выглядело даже зловеще.
— А ты так и не решился пойти в искусствоведы? Как же твои воскресные вылазки в галереи? — уколол в ответ блондин. Ноктис опустил глаза: глупо поддевать друга, который так хорошо знает тебя.
— Коллекционер — не профессия.
— Уж точно не для тебя, — беззлобно хмыкнул Аргентум.
Ноктису отчего-то впервые за долгое время стало легко. Он скучал по той беззаботности, что приносил с собой Промпто, и по их показным разговорам ни о чём. Когда-то они лишь играли в серьёзных людей. А теперь, Промпто навсегда остался для Ноктиса частью счастливого прошлого.
— Я-то в отличие от тебя уже твёрдо решил свою судьбу! — вдруг серьёзно сообщил блондин.- Больше никаких тюрем! — не вызывало сомнений, что Аргентум имеет в виду лишь учебные заведения. — Прежде чем моя матушка охомутает меня, я отправлюсь путешествовать. Все, что нужно писателю — жизненный опыт! Так что хмель и девочки будут единственными моими учителями в ближайшие годы, — необузданный Аргентум после закрытой школы дорвался до свободы.
Ноктис откинулся назад в кресле и впился глазами в школьного друга. Среди бегающих огней его взгляд терял остроту. Каэлум не сомневался — Промпто не шутит, он сможет выполнить свои утопичные «угрозы». Аргентум был из тех, кто легко плетёт байки и поступью, не касающейся земли, уходит в них навсегда. Вот только Ноктису не было места в этих сказках. Промпто — третий и младший сын, ему никогда не светит вкалывать на семейный бизнес, да и денег Аргентумов хватит ещё правнукам. А вот Ноктис единственный наследник Каэлума.
— Ну, братец, и тоска в этом захолустье. Теперь ясно, отчего ты столько лет не хотел сюда возвращаться, — небрежно протянул блондин, отводя глаза.
Промпто откинулся на спинку дивана, запрокинул голову назад, прячась от хмурого взгляда Ноктиса. Да и мир вверх ногами казался куда забавней, когда в крови играл хмель. Промпто в поисках достойного объекта для развлечения разглядывал девиц, стайкой пасущихся внизу у бара. Мелькнули неимоверно длинные ноги, джинсовая юбка, рубашка в клетку и розовые волосы. Он присвистнул и наконец вернулся к Ноктису.
— Симпатичный экземпляр, — сообщил блондин, заметив, что Каэлум застыл и впился взглядом в ту же девушку.
Ноктис сглотнул.
— Монстр в юбке! — неожиданно тихо огрызнулся он.
У судьбы свои петли и дороги. Почему Лайтнинг не хотела появляться, когда Ноктис сходил с ума, выискивая ее глазами на улице, а теперь в таком неожиданном месте всплыла? Не потащи взбалмошный Промпто в честь своего приезда Ноктиса в ночной город, Каэлум не увидел бы её. Может быть давно стоило последовать совету Игниса и отправиться по всем тяжким, дабы встретить там Лайтнинг. Где ещё может обитать эта дрянь?