Осколки летней грозы
Шрифт:
Ноктис всё ещё мысленно касался её руки сквозь куртку. Такой глупый жест, детский и наивный. В детстве, к сожалению, они ненавидели друг друга, а теперь… А теперь в их жизни, во взрослом и грязном мире, что подступал к ним со всех сторон и начинал жить в сердцах, не было места подобному наивному жесту.
Она попыталась быть с ним дружелюбной, а он честным… Честным! Какое смешное слово в данном контексте. В итоге он испортил всё так сильно, как только мог. А Клэр вышла сухой из воды, легко напомнив Каэлуму, кто здесь кому действительно нужен, кто из них не может спать спокойно из-за другого.
«Нечестно», — подумал он. Но нечестно по отношению к кому из них, он не мог понять.
В голове всё смешалось. Расчищая эти завалы, Ноктису оставалось только усмехаться самому себе. Странно, но это было лучше, чем мысли о будущей учёбе, о здоровье отца, о врагах, пытающихся любыми путями пролезть в их дом. Здесь хотя бы ответы находились, пусть и приносили с собой новые вопросы.
Погасив сигарету, Ноктис вошел внутрь клуба. В чёрном коридоре всё так же басила музыка. Лишь оказавшись в зале, он пробудился от своих размышлений. У самого входа Ноктиса поджидал тот самый подонок, что подсунул бутылку Лайтнинг, да ещё и не один, с друзьями. Ноктис посмотрел на них исподлобья, прекрасно понимая, что сейчас произойдет.
***
Гладиолус в очередной раз спустился к бару, когда заметил драку у самого входа. Ноктис пропал больше получаса назад, а Промпто лишь ухмылялся, сочиняя какие-то нелепые истории. Глад оказался там вовремя — на Ноктиса навались четыре байкера.
***
Пошатываясь, она прошла по тёмному коридору, тихо-тихо проскользнула в крыло для девочек. Ночной дежурный перещелкивал телепередачи. Магия синего экрана всегда была на её стороне, превращая Клэр в невесомую тень.
Даже не скрипнув дверью, Лайтнинг прокралась в комнату. Здесь мирно спали четыре девчонки, никто из них не заметил возвращения Фэррон-старшей. Во всяком случае кодекс приютских жителей не позволял такой бестактности.
Клэр сняла кеды и стянула одежду. Бросив взгляд на свою холодную кровать с жесткими и вечно пахнущими хлоркой простынями, она поджала губы. Её худые плечи до сих пор ходили от ледяной дрожи то ли из-за поступка Ноктиса, то ли от той дряни, что сегодня подсунули ей. Если она встретит того урода снова, обязательно свернёт ему нос… Ноктису, возможно, тоже.
Лайтнинг, вытерев тыльной стороной ладони влагу со лба, повернулась к окну, там спала Сэра. Чертов вечер и чертова жизнь — все летело наперекосяк как и всегда. Ноктис сделал ей очень больно, так ответив на её внезапный порыв дружелюбия.
Ей бы отправиться в одно из своих тайных мест, чтобы зализать внутренние раны в полном одиночестве, но даже на это не было сил.
Сглотнув спёкшимся горлом горечь, Клэр сделала пару шагов к окну и аккуратно подняла одеяло сестры. Она легла рядом. Мягко обняв голову Сэры, Клэр хотела хотя бы так получить чужое тепло.
Сейчас она ненавидела всех в этом мире — Клэр Фэррон больше других. Она не смогла переступить чужую мораль внутри себя. Сделав это, Лайтнинг доказала бы, что эта самая мораль для неё ничего не значат, она сильнее. Но Лайтнинг не смогла — стало быть она всё ещё что-то значат, очень много.
Как же отвратительно сегодня было всё. Только Фэррон могла так влипнуть. Как такая осторожная и разумная Клэр умудрялась иногда не обращать внимания на общеизвестные уловки и подставы… Её самоуверенность сыграла с ней дурную шутку. Стоило давно усмирить это прожорливое чувство в себе.
Фэррон вдруг до слёз стало горько — она не могла существовать по-иному. Наглость — это всё, что было у Клэр. Не будь Лайтнинг такой, от неё ничего не осталось бы. Её растащили на кусочки те, кто считал Фэррон последней дрянью и прирождённой преступницей.
Она почувствовала, как сестра тихонько коснулась кожи на её спине тоненькими пальчиками. Лайтнинг опустила лицо в её волосы, розовые и мягкие, как у неё самой.
Фэррон беззвучно заплакала, здесь был единственный человек в мире, рядом с которым она могла себе это позволить. Сэра — её единственная нежность и любовь. К чёрту всех других на свете, лучше она помрёт одна без этих подонков, чем будет использованной и сломанной Чужим человеком. Звуки далекой прачечной до сих пор резонировали с её сердцебиением.
Сэра осторожно приоткрыла глаза, боясь выдать сестре, что не спит. Она знала, что Клэр плохо. Та очень и очень редко прокрадывалась в её кровать, и только тогда когда была на волоске от края. Редко, но такое случалось. Сэра — последняя защита Клэр в борьбе со всеобщей травлей.
Младшая Фэррон привыкла к ледяной коже, которую сестра грела под её одеялом, к чужим запахам, принесённым в её волосах, к её беззвучным слезам. Это всё было нездорово, неприятно и оставляло в душе Сэры осадок шершавого песка: «Я младше и слабее». Но она терпеливо принимала это от Лайтнинг, так же как их родство. «Если не я то кто?»
Сэра знала, как нужна Клэр, возможно, даже больше, чем Клэр нужна ей. Нужна, чтобы завтра утром Лайтнинг снова была твёрдой и уверенной в себе, наглой и непоколебимой.
Сэра молча несла этот крест, терпя её душные объятья до последнего, пока Клэр не засыпала от бессилия. Только потом она могла аккуратно отодвинуться от Лайтнинг и вздохнуть полной грудью. Фэррон-младшая давно знала, что жизнь старшей сестры никогда не будет счастливой. Клэр слишком со многим боролась в себе и вокруг себя.
========== 9. Дьявол и детали ==========
— Придётся её обыскать, — будничным тоном сообщил детектив.
Грузный мужчина в сером плаще стоял в одной из комнат крыла девочек. Все это утро шёл дождь, и его ботинки оставляли грязные следы на кафельном полу.
Одна из воспитательниц закрыла своей грудью Фэррон:
— На основании чего? — спросила она, руки сцепились замком, массивная грудь вздымалась перед глазами детектива.
Девчонка Фэррон, дернув головой, выглянула из-за её плеча.