Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
— Боже, ты выглядишь хреново.
— Спасибо, дорогая. И тебе доброго утро, — с упрёком бросаю ей.
— Какое утро? Время одиннадцатый час! — она подходит ко мне и бесцеремонно переворачивает к двери, подталкивает к ней. — Быстро в душ и завтракать. Через полчаса приедет команда стилистов, а ты в таком виде, словно тебя переехал трактор.
— Если бы, — буркаю и безвольно плетусь к выходу из кабинета отца.
Как только мы выходим из комнаты, я застываю от произошедших изменений в доме. Когда его успели украсить? Ноздри щекочет от аромата свежесрезанных роз. Кажется, цветы находятся повсюду. Ими украшена
Незнакомые мне люди шныряют по дому, выполняя разную работу. Слышу голоса, направляю взгляд в гостиную, вижу обслуживающий персонал. Они заняты сервировкой фуршетного стола.
— Здравствуйте, — нас замечает молодая девушка, стильно одетая в коричневый брючный костюм. Она держит в руках фотоаппарат. — Я Сюзанна, фотограф. А где невеста? Я бы уже хотела начать снимать.
— Привет, — бросает Азра в ответ, прикрывает меня собой. — Невеста ещё не готова, я приглашу вас позже.
— Договорились, — жизнерадостно отвечает девушка, широко улыбается и отходит от нас.
Включает фотоаппарат и начинает работать с оформлением.
— Давай пойдём скорее, — подруга подталкивает меня вперёд к лестнице. — Я сойду с ума, Камилла. Как можно было проспать столько, — ворчит она, пока мы поднимаемся вверх.
Я никак не комментирую её выпад. Борюсь с желанием повернуть с лестницы в сторону входной двери и унести ноги в неизвестном направлении.
Мы поднимаемся на второй этаж, заходим ко мне в комнату. Азра сразу заталкивает меня в ванную комнату.
— Умоляю, приведи себя в божеский вид, — кричит по ту сторону двери.
Я закатываю глаза, но ничего не отвечаю ей. Начинаю раздеваться и захожу в ванную. Направляю горячую струю в область шеи. Мякну от облегчения и отступления болевых ощущений.
«Боже, помоги мне пережить этот день» — позволяю себе единственную мысль о происходящем.
Выполняю все утренние процедуры по инерции. Выключаю воду, накинув пеньюар, выхожу из ванны и с благодарностью принимаю из рук подруги ароматную чашку кофе.
— Ты в порядке? — спрашивает Азра.
— Ага, — делаю глоток и испытываю настоящее блаженство от того, как горячий американо обжигает моё горло.
— Я так не думаю, Камилла, — задумчиво произносит подруга и протягивает мне поднос с выпечкой, продолжая изучать меня. — Мы ведь толком не поговорили после твоего приезда. Я была так занята подготовкой к твоей свадьбе… теперь понимаю, что нужно было поговорить. Мне кажется с тобой что-то не так.
— Со мной все нормально, — убеждаю её и себя. — Спасибо, что взялась за всё,
— от того, как неискренне звучат слова благодарности в адрес подруги, режет слух.
Азра не виновата в том, что всё ограничивается не простой и тихой регистрацией брака, а целым спектаклем под названием: «Свадьба единственной дочери покойного Мураза Низами».
Дядя Мазахир настоял, что нужно сыграть самую пышную и роскошную свадьбу. Соответствующую семье Низами. Взялся лично присутствовать и проконтролировать всё.
Я отказалась участвовать в подготовке к ней. Меня абсолютно не волновали детали того, где она будет проходить, кого позовут, какое платье и прическу мне сделают. Ничего.
Но разве это хоть кого-то смутило? Нет. За организацию
Азра улавливает горькие ноты в моём голосе. Она как никто другой знает меня. Нахмурив брови, обдумывает что-то. Чтобы как-то разрядить обстановку и чем-то себя занять, беру из тарелки булочку, присаживаюсь на пуфик у туалетного столика и начинаю её неистово жевать, запивая кофе.
— Мы поговорим с тобой позже. Обязательно поговорим, — озвучивает свои размышления, после недолгого молчания.
Я киваю, продолжая жевать. Слышится стук в двери.
— Входите, — командует Азра.
Двери открываются, в комнату входят горничные, несут чехол со свадебным платьем и коробочки.
— Положите тут. Да, а это сюда, — даёт распоряжения. — Когда приедет стилист с визажистом, проводите их к нам.
Девушки кивают и выходят. Я ставлю пустую чашку на столик. Наблюдаю за Азрой, она проверяет платье, содержимое коробок. Суетится.
Расстёгивает чехол свадебного платья, аккуратно достаёт его и, приподнимая руку с вешалкой вверх, демонстрирует мне.
— Ну, что скажешь?
— Какую реакцию желаешь? Я должна запищать? — спрашиваю насмешливо.
Азра меняется в лице. Это говорит о том, что я перешла черту, и её терпение на исходе. Вспоминаются годы, когда наша дружба с ней ещё не завязалась. Это было противостояние наших характеров. Мы долго с ней соперничали и соревновались, пока не стали подругами. Её характер наравне с моим — скверный и тяжёлый. Во мне просыпается чувство вины перед подругой.
— Ты должна засунуть своё поганое настроение глубоко в… — она не договаривает очевидное слово, бросает платье назад на кровать. — И оценить, блин, что я для тебя делаю. Потому что придёт день, когда ты будешь благодарна, что я не позволила тебе в этот день выглядеть, как чучундра.
Её выпад отрезвляет меня, я начинаю искренне смеяться. Встаю, подхожу к ней, обнимаю.
— Прости, мне правда нравится, — перевожу взгляд на свадебный наряд.
— Ты правда не узнаёшь это платье? — спрашивает она, впиваясь в меня взглядом.
Я отрицательно качаю головой. Как ей объяснить, что я сейчас в таком нервном и подвешенном состоянии, что для меня это платье, как кусок савана.
* Саван — это одежда для усопшего или покрывало, которым накрывают тело в гробу. Это одеяние обычно белого цвета.
— Вот блин! Камилла, это платье от Тубы Ирани! — эмоционально вскрикивает. — То самое, которое тебе тогда понравилось на неделе моды в Нью-Йорке.
В памяти всплывает, как несколько лет назад мы с Азрой в поисках её идеального свадебного платья, побывали на нескольких показах на неделе моды в Нью-Йорке. Тогда среди множества просмотренных нами вариантов, мне понравилось одно платье. Точнее позже я осознала, что дело было не в самом платье, а в девушке, что его демонстрировала. Она показалось мне такой напуганной, такой встревоженной, но несмотря на это, очень нежной и хрупкой. Создавалось впечатление, что она не модель, а действительно влюблённая невинная невеста, волнующаяся на собственной свадьбе. Её образ запечатлелся у меня в голове. И позже, когда мы с Азрой обсуждали показ и платья, я сказала, что больше всего меня зацепило то, которое было на главной модели Тубы Ирани.