Осколок
Шрифт:
— У меня есть выбор?
— У воина всегда есть выбор. У тебя их два. Я могу забить тебя до смерти прямо здесь и сбросить тело вон в то ущелье, или ты пойдёшь со мной, — буднично сказал Карагаз и сделал приглашающий жест в сторону ворот.
Поселение снова встретило Далура серостью. Тяжёлые и холодные, словно каменные глыбы, лица и взгляды Кровобородов заставляли чувствовать себя крайне неуютно, и Далур всю дорогу до дома Карагаза смотрел себе под ноги, лишь изредка поднимая взгляд от грязной скалы под подошвами.
Только когда они зашли внутрь и вокруг
— Я не трогал их, Далур. Годами не трогал. Отец говорил хорошие слова о людях. Одного он даже называл другом, пока тот не умер от старости. Их век слишком короткий, чтобы успеть стать мудрым или умелым. Но некоторые могут. Выходит, зря не трогал? Люди глазом не моргнули, когда узнали, что в этот раз будут не орки, а их соплеменники. Другие шли как овцы под нож. Только один набрался духа взбрыкнуть, но пара тумаков быстро его убедила вести себя тихо.
— Почему вы раньше не объявились в Каменной Топи? — видя, что Карагаз непонимающе хмурится, Далур поспешно добавил: — В том поселении, откуда вы забрали людей. Почему не пришли с миром?
— А зачем? Нам нечего им предложить. Грабить их я не хотел, не было такой нужды. Решил, только когда не оставалось другого выхода. Не по нутру мне это. Не могу сказать почему, но не по нутру.
— А как вы их увели с поля? Такая большая толпа должна была оставить следы.
— Большая — да. А вот два десятка пар, сошедших с дороги в разных местах — нет.
— А если бы разбежались?
— У каждого моего воина есть метательные топоры и лук. Люди безоружны и трусливы как овцы. Бояться нечего. Да и потом, в предгорьях, все собрались вместе. Ни у одного не хватило духу попытаться сбежать, — Карагаз презрительно сморщил массивный нос.
— Почему вы просто не уйдёте отсюда? Зачем сидеть у погасшего горна? — задал мучивший его вопрос Далур. — В мире много гор. Как заселённых, так и пустых. Места хватит всем.
— Мы не можем, — зло бросил Карагаз, сжимая кулаки. — Пытались и не смогли. Через несколько лун мы возвращаемся. Всегда. Как во сне. Мы срослись с этими скалами, и гора нас не отпускает.
Далур задумчиво замолчал.
— Карагаз, а что за корни ты отдаёшь торговцам рабами? — нарушил затянувшуюся тишину Далур, внезапно озарённый догадкой.
— Корень цветка. Растёт в трещинах на почти отвесных скалах. Зелёный такой. Сам цветок им не нужен, а вот корни собираем в особые дни, сушим и отдаём им.
— Можно я возьму один небольшой корешок?
— Ты так уверен, что выберешься отсюда живым?
— Я уверен, что ты примешь правильное решение, вождь Карагаз. Ты в ответе за свой народ и не имеешь права на ошибку. Я хочу предложить тебе сделку.
Карагаз мрачным немигающим взором уставился на Далура и выжидающе молчал.
— Ты отпустишь пленных людей. Работорговцы в этом году, как ни поверни, уже не приедут, а еда тебе нужна. Её тебе дадут в поселении, в Каменной Топи. И они не станут отправлять гонца в большой город, чтобы рассказать, кто похитил селян.
— Не приедут, если ты не соврал, и Караг подтвердит твои слова. Мы хорошо знаем повадки гоблинов, и если что-то смутит его, если ты мне соврал — ты умрёшь.
— Договорились. Но прежде чем ты примешь решение, выслушай меня до конца. У меня есть друзья в Каменной Топи. Вместе мы можем выяснить, что случилось в твоём доме, — Далур выделил последние слова, — несколько веков назад. Ты поклялся туда не ходить, но мы — нет. Что, если ты сможешь вернуться в чертоги своего отца вместе со своим народом? Вернуться как победитель.
— Помолчи, Далур. Мы будем просто ждать Карага. А когда он вернётся, мы поговорим. Может быть, — резко оборвал его вождь и задумчиво уставился в пляшущее в полуразрушенном камине пламя.
Горы вокруг затопил сумрак, на холодном и тёмном небе, сбросившем одеяло туч, начинали поблёскивать самые смелые и яркие звёзды. Далур размашистой походкой почти бежал по скалистому склону, ловко перепрыгивая с одного валуна на другой. Его народ всегда умел передвигаться по скользким и шатким камням. Под ногами других рас они осыпались и скатывались вниз, порой порождая целые камнепады, но широкие ступни тяжёлых дварфов почему-то всегда находили надёжную опору. Деревня Кровобородов, как и тракт, остались далеко позади, и Далур почти бежал в то место, где оставил спутников, чуть не крича в голос.
— Они согласны, — едва повернув за большой камень, сказал Далур поднимающимся ему навстречу людям. — Кое-какой жратвы они сами запасли, но им везли шестьсот пудов всякого зерна и брюквы. К тому же им везли немного грубой ткани и кое-какие инструменты. Карагаз сказал, что они готовы отпустить селян, если им дадут хотя бы половину от этого.
— Это очень много. На носу зима! Гарон столько не возьмет из ниоткуда! Если только из ртов своих же селян доставать, — Адрей взволнованно заходил взад-вперёд.
— Что-то он сможет выделить. Что-то можно закупить в Лесном Пределе. Год был урожайный, желающие продать излишки на торжище найдутся! Только действовать нужно быстро!
— «Закупить»! Ты все проблемы так решаешь? «Если голоден — поешь»? На что закупить? У Гарона нет денег вам за работу заплатить! Ну кое-что он, конечно, соберёт, совсем с пустыми карманами вас не оставит. Но у него точно нет столько монет, чтобы купить жратвы на полгода небольшой деревушке, — Адрей ходил туда-сюда всё быстрее.
— И ещё. Я предложил, и он согласился. Он хочет, чтобы мы помогли ему и разведали, что сейчас происходит в их родных чертогах.
— Если ему так интересно, то какого хрена он сам туда не сходит? Или псов своих грязных туда отправит. Всё равно только сидят в своих камнях, да вшей кормят, — бровь Арди вопросительно поднялась.
— Он поклялся отцу. Что пока он жив, ни он, ни его люди не войдут под эту гору. Слово дварфа крепче камня, — Далур на секунду задумался и торопливо добавил: — Крепче гранита.