Осколок
Шрифт:
Тот самый всадник, которого они увидели первым, всё так же недоверчиво оглядывал склоны теснины. Его глаза скользнули вверх, к месту, где лежали Далур и Адрей. Ещё ближе. И ещё. Далур напрягся всем телом, будто окаменел. Сейчас он был готов твёрдостью поспорить с дубовым поленом. Рука судорожно стискивала топорище. Голова по самые уши вжалась в плечи. Взгляд всадника проскользил ещё чуть выше и упёрся прямо в единственный открытый глаз дварфа. Сердце словно пропустило несколько ударов, а на напряжённом теле выступила испарина. Спустя ещё мгновение взгляд заскользил дальше.
— Да брось, Сагри, тут нет ни хрена
— Уж лучше все волки сразу, чем эти… У меня мурашки отсюда, — всадник ткнул пальцем себе в шею, — и до приезда домой от этих недомерков.
— При них не ляпни.
— Не поймут же ничего. Интересно, портки хоть скидывают перед тем, как… Ну ты понял. Или прям так, в них валят, — он тут же осклабился своей шутке.
— Не скажи. Карагаз этот, говорят, по-нашему может. Не шибко грамотно, но тебя бы понял. А чтобы объяснить тебе, в чём ты не прав, ему и говорить бы не пришлось. Вон, один из Толсовых не даст соврать! А, подтвердишь?
Голова обоза проехала чуть дальше, и слов говоривших уже было не разобрать. Постепенно мимо прогрохотали последние две телеги, и обоз стал удаляться.
Сзади Далура что-то негромко зашуршало, и рядом появилась Арди.
— Молчун пошёл проводить их до следующего дерева. Идите к следующей точке и там ждите, толку от вас в лесу всё равно немного. Только тихо и аккуратно. Я пока пойду на ту сторону. Действуем по плану. Если они дальше пойдут, вы тоже пойдёте на следующую. В случае чего мы вас найдём. Ну если вы в лесу совсем не заплутаете, так что внимательно смотрите, куда идёте, — она тут же, оглядевшись и что-то буркнув под нос, растворилась в листве.
— Ну погнали. Тут рядышком совсем, — Адрей встал и тихо шурша травой и похрустывая сухими листьями осторожно зашагал от дороги вглубь леса.
Далур с ненавистью посмотрел на окружающие деревья и последовал за ним. Впрочем, идти было действительно недалеко, и вскоре они уселись в условленном месте и принялись ждать.
Адрей лишь успел сменить повязку на ухе Далура, когда пришёл Молчун.
— Всё. Встали.
Глава 7. Тени на лапнике
Тракт пересекал большую свободную от деревьев поляну, густо поросшую высокой травой. Не счесть уже, в который раз за этот длинный и тяжёлый день дорогу перегораживали ветровальные стволы исполинских деревьев.
— Да кому же мы так из Держателей Мира насолили?! Твою мать! В этом поганом лесу все деревья разом решили упасть поперёк дороги? Тьфу ты, невезуха. Хотел сегодня хоть из леса выйти, да куда там… — немолодой, но ещё крепкий мужчина с огромными залысинами и не менее огромным носом поморщился и устало потёр лицо, размазывая грязь по потному лбу. — Толс! Отправляй пятёрку своих дальше по дороге, на разведку. Давай сразу с топорами. Если найдут чего — чтобы и щепок на дороге не осталось! Слышишь? До полуночи обернуться должны. Остальные твои вот за это пусть принимаются, — он ткнул пальцем в лежащие на дороге толстенные поросшие лишайником стволы деревьев. — Что тут за бури-то такие были? Эх… Ладно! Мои пока ночёвку сообразят. Чуть позже с твоими сменятся. Вот тут, вроде, посвободнее, тут и встанем! Сагри! Назначь караульных! Лес хоть и спокойный, но ты мне всю голову уже проклевал…
Вокруг мгновенно закипела работа. Уже в который раз за день мозолистые сильные руки взялись за топоры и принялись выбивать щепки из древних стволов. Некогда гордые лесные исполины как могли противились такому обращению с собой, но им нечего было противопоставить острой стали. И они медленно, неохотно таяли под натиском металла. Отрубленные части оттаскивали в стороны, где они и лежали несуразными осколками прежних себя.
Уютно затрещали несколько костров, быстро набирая силу. Голодный огонь радостно танцевал на ветках и дровах, радуясь, что наконец-то добрался до еды и вот-вот исполнит своё самое древнее, самое главное желание — пожрать всё, до чего сможет дотянуться. Впрочем, накинуться на лежащую вокруг листву и такие лакомые деревья ему не давала земля, предусмотрительно окопанная вокруг костров.
В подкопчённых котелках закипала вода, кашевары закладывали горсти крупы. Лошадям задали корма и воды и привязали их к деревьям. Кто-то принёс из небольшого елового бора неподалёку лапника, и многие последовали его примеру. И теплее спать будет, и мягче. В отличие от дешёвых постоялых дворов, из такой постели никто не вылезет, чтобы вцепиться в тебя и пить кровь.
Солнце почти не проглядывало меж ветвей, стремительно наступили сумерки.
Топоры замолкли. Сталь в очередной раз победила, и деревья были разрублены и растащены в разные стороны. В освещённом пламенем костров кругу усталые люди собирались отдохнуть после тяжёлого дня в дороге.
— Эй! Гинс и Орди! Помогите Шобу к костру перебраться, пусть погреется малёха. А то трясётся, как кружка забулдыги. Чёртова лихорадка! — Толс кинул плащ прямо на землю и сел на него. В руках блеснул нож, и человек принялся вырезать из толстой ветки какую-то фигурку.
— Спит он. Растрясло за целый день-то. Дай ему отдохнуть.
— Он и вчера весь день спал. Только вот жрать-то ему надо. Он только пьёт третьи сутки. Ведите. Схарчит чуть жидкой каши, да отвара горячего попьёт. И обратно на телегу.
Спустя пару минут двое мужчин помогли подойти к кострам человеку, зябко кутавшемуся в плащ. Несмотря на тёплый вечер, близость огня и согревающую шерсть на плечах, человека сотрясала крупная дрожь. На бледном лице блестел пот, а мутный взгляд вяло перемещался по окружающим.
Шобу помогли сесть, но как только чужие руки перестали его поддерживать, он рухнул как подкошенный. Рядом с ним плюхнулся куль с какими-то тряпками и ему помогли на него облокотиться.
По рукам пошли плошки, котелки и кружки. Горячая сытная еда стремительно пропадала из посуды. Вскоре с пищей было покончено, и люди расслабленно расселись вокруг костров и тихо переговаривались.
— Сагри! Иди сюда, к огню! Что ты там в темноте торчишь? В кости не хочешь отыграться? — стружку за стружкой Толс срезал с деревяшки.
— То и торчу. Не нравится мне тут. Спорить готов, смотрит кто за нами из темноты. А в кости играть не буду. Ты, гад, с меня всё ценное содрал, как бересту с берёзы. У меня окромя порток, сапог да снаряги нет ничего, — донеслось из темноты неподалёку.
— Опять заладил. Нету тут никого, говорено же. Зверь, может, какой смотрит на тебя, или птица, мы же в лесу! А ты, такой чувствительный, и перепугался сразу.