Осколок
Шрифт:
— Этим костям очень много лет. Хотя вот эти орочьи, вроде, свежее, — Далур внимательно разглядывал большой череп с характерными клыками и расколотой надбровной дугой.
— Это ты как понял?
— Мне так кажется, — Далур немного смутился. — Да и что делать оркам на нашей ярмарке, а? Скорее всего, они пришли позже, когда здесь уже не было рук, готовых вбить в их зеленые головы добрую дварфийскую сталь.
— Ну раз кажется… Только кто тогда ему голову раздолбал?
— Да я-то почём знаю? Я что, всё на свете должен ведать? Может,
— Может…
— Вторые ворота тоже настежь. Ну, пошли уже? — Арди было явно неуютно, она тревожно крутила головой. — Мы здесь не на старые кости смотреть. Давайте что-то свежее найдём.
Постройки во внутреннем дворе сохранились не в пример хуже самой стены и врат. Крыши прогнили и частично обрушились, разбросав вокруг обломки черепицы. Перекрытия обвалились и рассыпались в пыль под бременем лет. Кое-где стены старых зданий не устояли и теперь лежали на грязной мощёной площади, обнажая мёртвое и серое нутро строений.
Костей стало не в пример меньше, но всё-таки то тут, то там взгляд натыкался на грязно-жёлтый остов, щерящийся с земли черепом.
Холодом в спину Далуру упёрся осуждающий взгляд, который дварф мгновенно узнал.
— Пришли. — едва слышно прошептал Далур, но на пустой площади его слова прозвучали почти криком.
— Что? — встрепенулась Арди.
— Говорю, пошли. Вон, за той развалиной, кажись, ещё ворота торчат. Если тут всё, как у нас — они и должны вести в Гостевой Чертог.
Осторожно ступая, боясь потревожить древние кости, они медленно добрели до третьих, распахнутых настежь ворот, прилаженных на входе в пещеру. Молчун достал огниво и факел.
— Пока всё будет просто. По главному тоннелю до Гостевого Чертога. Он должен быть недалеко. В боковые сходы не поворачиваем! Их, скорее всего, тут полно, и заблудиться можно запросто. Особенно вам, в темноте. Умеет кто под землёй ходить?
Неуверенные взгляды и отрицательные покачивания головой.
— Значит, слушаем меня. Нас ждёт темнота. Полная и беспросветная. Так что факелы стараемся экономить. Тишина. Тяжёлая, сводящая с ума тишина. Но пока нас четверо, это не страшно. Да и на ходу хоть сапоги скрипят, да кольчуга звякает. А вот у одиночек, особо на привале или ночёвке, и ум за разум заходил, бывало…
— Хоть что-то хорошее. Головой не тронемся пока вместе, — кисло улыбнулась Арди.
— Ага, Кровобородов вспомни. Думается, не от темноты они… — начал было Адрей.
— Я буду объявлять привалы, — Далур перебил, не обращая внимание на разговоры. — Я привычный к течению времени под землёй, а вот вы и не поймёте, одна ночь прошла или все три дня. Гора легко убьёт неумеху. Измотает, сведёт с ума и заведёт в пещеру, где истощённый бедняга, не заметив расщелину, улетит на камни далеко внизу. Или навсегда заблудится в тёмном чреве горы.
— Нахрен вы здесь живёте? — искренне удивилась Арди. — Затхлый воздух и пыль. Это если про обвалы ещё не вспоминать.
— Здесь наше богатство. Здесь мы становимся сильными. Становимся собой. Здесь дом, Арди. Гора породила нас и проверяет насколько крепки её дети. Она давит тебя. Если ты дал трещину — тебе не место в клане. Ты не дварф. Ты — брак, сломанная заготовка, которой уже никогда не стать предметом гордости своего народа, — низкий голос дварфа садился ещё больше, а могучие плечи ссутулились.
Молчун с силой хлопнул того по широкой спине и ободряюще улыбнулся.
— Пошли. Факел горит, и время выходит. Нам без тебя тут не справиться. И, Далур, я горд тем, что знаком с тобой. Вина, она как ржа. Со временем сожрёт даже самый толстый металл. Подумай.
Он ещё раз сильно хлопнул дварфа по спине и шагнул в тёмный коридор, расселяя по стенам пляшущие тени от факела.
Коридор тянулся бесконечно. Узкие ответвления сменяли друг друга, но отряд не сходил с широкого и удобного прохода, немного изгибаясь ведущего вперёд. Украшенные искусной резьбой каменные стены потрескались и сплошь заросли тёмно-зелёным, почти чёрным мхом. Он сжирал тусклый свет одного-единственного факела и впитывал звуки шагов, как только те пытались отразиться от его бархатного покрова.
— Стоп! — Далур выхватил боевой топор и встал как вкопанный, уставившись в темноту впереди. — Там кто-то сидит на полу.
Оружие в один миг выхватили и остальные.
— Он свежее, чем прочие, — подошедший ближе Далур негромко бросил через плечо. — Смотрите.
Свет факела наконец дотянулся до застывшей на полу сгорбленной фигуры. На полу сидел мертвец. В ещё не истлевшей одежде он, отвернувшись, смотрел куда-то вглубь тоннеля. Обтянутая тонкой жёлтой кожей высохшая рука сжимала рукоять кинжала, торчащую из живота прямо сквозь рваные звенья проржавелой кольчуги.
— Одежда цела, костяк не развалился. Сталь ещё ничего, не совсем труха, — Далур бесцеремонно потянул за кольчужный рукав, разглядывая доспех. Труп опрокинулся, и обрамлённый грязной паутиной волос череп звонко ударился о камень. — Это человек, и он намного моложе тех костяков во дворе.
— Но он же мёртв, так? Чего нам его опасаться? Ходили сюда какие-то люди, и кто-то его прирезал. Бывает. Да и давно это было. Они, наверное, своей смертью успели помереть, те, кто тут ошивался, — Арди безразлично смотрела на останки.
— Угу. Скорее всего. Но мне решительно не нравится, что здесь проходной двор. Сначала орки, теперь вот этот, — буркнул в бороду Далур.
— Так хозяев не было не один век. Удивительно ли? — Адрей внимательно разглядывал кожаную вставку на окольчуженном плече. Но та была заплесневелой и твёрдой как камень. — Нет, не разобрать нашивки.
Далур уверенно подошёл к каменной табличке на стене и принялся метательным топором счищать с неё мох. По тоннелю расползся кислый запах, от которого начинало першить в горле. На срезах проступили ярко-изумрудные пятна.