Осколок
Шрифт:
Вдруг, вы не поверите! подбегает к нему до боли знакомый гражданин и чуть ли не на колени бухается: «Браток! Выручай! Денег дам, сколько хочешь, только выручай!»
– Погодь, земляк, я же не один!
– Девушке твоей тоже денег дам, помоги, умоляю!
– Да ты объясни, что случилось?..
Ну, вот так они и познакомились. Василий подыграл Вадиму две или три песни, с ходу, без репетиции. От денег, конечно, отказался наотрез.
– Какие деньги?! Вадим?! О чём ты?! Пойдём, лучше, ко мне в общежитие, я тебя с ребятами познакомлю. Ух! Они обрадуются.
Пошли
Да! Было времечко!
Крутил Василий баранку, а перед глазами пролетали воспоминания, звучали в душе песни, звенела гитара... Звенела она, звенела... Лица знакомые, родные мелькали... «Василь! Давай «Дружбу»!» «Веселья ча-ас и боль разлу-уки-и-и!» Голоса весёлые, под гитару затягивали. Звонко, радостно гитара звенела, пальцы бегали по струнам, скакали по ладам... И пели-заливались струны, выводили голоса: «И в дальний путь! На до-о-олгие-е-е года-а-а!»
Очухался Василий, когда даймонд неожиданно пошёл юзом...
Вдарил Василий по тормозам, резко крутанул руль в сторону заноса, выровнял машину, переключил скорость, остановился, перевёл дыхание и тут только обнаружил, что заметает кругом со страшной силой, что снегу на трассе намело чуть ни с полметра, и что стоит он правее ближайшей вешки, значит, почти уже в кювете...
Вышел посмотреть, проверить. «Вот ё-моё! Замечтался! Буквально сантиметров каких-то двадцать вправо ещё и кувыркнулся бы в Хасын. А Хасын-река - ох!
– быстра и глубока.
Как же так? Час назад ясно солнышко, а теперь вокруг только тучи тяжёлые чернопузые, снег лепит, и ветерочек, будь здоров, поднимается.
Надо торопиться, надо. Как бы не пришлось в буране куковать».
Ну, тут, понятное дело, уже не до воспоминаний и мыслей радостных. Залез в кабинку. Завёлся и двинулся осторожненько дальше от вешки к вешке.
Помните, друзья?
«...Ни огня, ни чёрной хаты,
Глушь и снег... Навстречу мне...»
Мётлы лишь торчат одне...
Вдоль всей колымской трассы, чтобы не сбиться с пути, были понатыканы длинные палки с привязанными мётлами - вешки. Мётлы - или веники - располагались в двух уровнях: по центру и сверху и обозначали: «дорога прямо», «поворот», «опасный участок». Возможно, что была целая система знаков, построенная на взаимном расположении этих мётел, но кто теперь может это разъяснить?
Когда дорогу заметало, и колею невозможно становилось разглядеть, то водители ориентировались лишь на эти знаки. А заметало серьёзно, глубина снега доходила до двух метров, а потому вешки делались длиннее.
Рулил потихоньку Василий в снежном безумии, и тёмная тревога всё больше и больше закрадывалась в душу. Машина уже еле-еле продвигалась на низшей передаче, приходилось останавливаться, сдавать назад и с разгона брать очередной сугроб. А ветер-то, ветер, всё сильнее и сильнее задувает, клочьями летят тучи и бросают снежные заряды.
Ещё заряд! Ещё!! Залп целый! Снова залп! Град залпов!!!!
– Стоп! Всё. Дальше не можно! – пронеслось в голове.
Когда
Не впервой Василию было пережидать буран, и внутренне он был готов к такому повороту. Причём, прошу заметить, не только внутренне, но и, так сказать, в смысле бытовом. Всегда зимой возил он с собой малюсенькую буржуйку, изготовленную из жестяной банки от томатной пасты, в ней - кучу щепочек для розжига, а под сиденьем несколько сухих поленьев и в кузове ещё с десяток поленьев, завёрнутых в брезент. Кроме того, имелось два ватных одеяла, чтобы утеплиться, и пляшечка со спиртом, для того же предназначенного и в медицинских целях.
Лыжи... Василий когда-то заказал их у эвенов на случай, если нужно будет пешкомобилем выбираться.
Под сиденьем, опять же, сухой паёк...
«О! Посылка же ещё! Сало, сахар, варенье! Да мы сегодня просто живём! Да нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк...»
Как только в мини-буржуйке запылал весёлый огонёк, настроение заметно поднялось, тёмные мысли отлетели в буранное заоконье, и стал Василёк готовиться к ночёвке.
А и сколько же
добру молодцу
куковать-ночевать
под буран-метель?
Можно выдержать,
можно выдюжить
сколько хватит дров
в печь-буржуечке...
Буран бушевал трое суток, и трое суток Василий куковал.
На трое суток хватило, даже с запасом. Откуда запас? Где его спрятать? А деревянные борта кузова, это разве на запас? Многих водителей спасли эти борта, согрели, не дали пропасть в ночной морозной тишине. Правда, приходилось расплачиваться часто за борта за эти, стоя перед очередным судом в скорбной роли вредителя. Но, как правило, до вышки не доходило, ограничиваясь пятёрочкой.
В данном, сугубо частном, случае до бортов дело не дошло, и слава господу, что так.
Вот пишу я эти строки, и вертится в голове мыслишка подлая: а понимает ли меня хоть кто-нибудь?
Представьте, только представьте на одну маленькую секундочку, что нет у Вас ни радио-приёмника, ни планшетника, ни мобильника, ни интернета, ни навигатора, ни какой бы то ни было связи с внешним миром... ничего нет! Ни-че-го! А есть только Вы в кабине и буран за кабиной, да сугробы за кабиной в два роста человеческих высотой, так что дверцу не открыть. А до ближайшего жилья ДВАДЦАТЬ километров по этим самым сугробам! И Сникерсов с Марсами ещё не изобрели, а жрать, извиняюсь, ой как хочется. А нужду справить куда? Дверку-то открыть невозможно - снег не даёт, и пластиковые бутылки только в фантазиях изобретателей представляются. Полиэтиленовые пакеты даже не снятся ещё никакому смелому мечтателю!