Осколок
Шрифт:
И не добрался до дома
больной красноармеец
Бублей Михаил Михайлович,
и так никто и не знает,
где нашёл он упокоение своё,
и где могила его,
и есть ли она?...
Дорогой мой дедушка, прости, что не в моей власти и возможностях навестить твой последний приют и хотя бы горсть земли или цветок полевой принести
Много, ох, много написано про Великую войну, много снято хороших и не очень кинофильмов. Только вот если не тронула она тебя лично, не прошлась катком по душе, то всё это далёкое сейчас кажется уже прекрасным героическим мифом, сказкой, в которой добро всегда побеждает зло...
В начале, помните, деда Андрея, борода лопатой, что курил, сидя на завалинке? Всю его семью, всех шестерых детишек и жену заперли фашисты в хате и сожгли живьём. За то, что Андрей в партизаны подался. Сволочь какая-то донесла.
Как узнала про это Матрёна, аж затряслась от горя и страха, запричитала, зарыдала, родные же, кровинка... Повалилась в хате на пол, как параличом разбитая, думали, что не встанет... Встала через трое суток и первое, что сделала, пошла в Чернигов в церковь и почти сутки ещё молилась. Потом, вернувшись домой, собрала всё, что казалось ей ценного - все документы, фотокарточки, накопления кой-какие, что ещё до революции были сделаны - всё-всё-всё. Сложила в большую кринку, залила воском и ночью кринку закопала в саду под яблонькой.
«Такее наше делечко. Да юсё, да юсё».
Бог знает, это ли спасло Матрёну, молитва ли, к нему обращённая, только за всю оккупацию немцы её не тронули.
Про закопанную Матрёной под яблонькой кринку и семейные сбережения рассказ ещё будет впереди, а пока всю войну ждала Матрёна мужа, слушала каждый день радио по большой чёрной картонной тарелке, что висела на столбе сразу за забором. Сначала передавала эта тарелка победные немецкие марши да всякое враньё со страшным иноземным акцентом, затем этот акцент сменился низким приятным мужским голосом, который с воодушевлением сообщал о близкой победе. Радовалась в душе Матрёна, победа, это значит, что скоро придёт Михайло.
Вот она и Победа. Ликовали все, даже кажется, что звери и птицы, деревья и трава, вода в Десне, и та как-то по-особенному сверкала...
А мужа Матрёна так и не дождалась. Лет через десять только вернулся однополчанин Михайлы из лагерей, уже советских, что под Архангельском, и поведал, как выгнали немцы из своего лагеря больного товарища. Страшно он кашлял и был так слаб, что долго-долго сидел на травке у ворот, до самой темноты сидел, а когда утром всех построили на плацу, его уже не было...
Впрочем, Победу все встретили по-своему.
В далёком уральском тыловом госпитале в городе Губаха работала в это время зубным врачом старший лейтенант медицинской службы Ася.
Была она отличным врачом и занималась
Любили её раненые за весёлый нрав, за то, что никогда не падала духом, всегда умела находить верные ласковые слова и лечила не только раны, но и души.
В феврале 45-го привезли в госпиталь очень тяжёлого больного. По званию майор, артиллерист. Множество у него было лёгких осколочных порезов - снаряд разорвался прямо у него за спиной. Странное дело, осколки буквально срезали с него всю одежду и волосы с головы, но кожу только поцарапали, а вот контузия была страшная. Майор ничего не слышал, перепонки полопались, при этом всё видел, всё понимал, но говорить не мог, только мычал утробно, и с памятью его такой фортель случился - не помнил он ни кто он такой, ни что с ним случилось, не помнил даже, что война.
Сейчас уже затёрлась в моей памяти фамилия майора, да и не в этом дело, пусть будет Иванов.
Так вот, 8 мая поздно вечером вдруг поднялась в госпитале страшная паника. Все раненые куда-то бегут, все кричат, кто-то матрацы тащит неизвестно куда, кто-то тупо воет, глядя в стенку, кто-то под кровать лезет. В общем, бедлам полный.
Как раз Асино было дежурство по отделению.
Она перепугалась страшно, но вида не подавая, бросилась успокаивать людей и выяснять, что случилось.
Залетает на второй этаж в одну палату, там суматоха и никто ничего не понимает, в другую, там то же самое, в третью... А в этой палате контуженный майор дурным голосом орёт, сидя на кровати: «Бомбя-а-а-ат! Бомбя-а-а-а-а-ат!!!!» А вокруг все мечутся в страхе и не понимают, что происходит...
И было видение майору во сне.
И шёл майор босиком в белой сорочке,
и земля была близко к нему,
и держала его женщина за руку
большой тёплой рукой своей.
И несла она ведро,
и в ведре было молоко белее белого.
И радостно было майору
и хотел он пить белее белого молоко в видении своём.
И когда хотел пить его,
то затянули молоко в ведре тучи красные с чёрным,
И молоко стало как кровь.
И летела на маленького майора чёрная стая с небес.
И бросала стая та ядра огненные,
и куда падали ядра огненные,
там взрывались с громом.
И посмотрел по сторонам майор,
и куда он смотрел, везде были ядра огненные.
И в ужасе бежали люди, бросая нажитое,
и гибли люди под взрывами ядер.