Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)
Шрифт:
"П + р = ч"
Объявление № 28
28 февраля 1885 г.
Моя жена Цайка, не имея на то каких-либо оснований, украла у меня все серебро и другие ценности и сбежала неизвестно куда. Это противоречит законам. Предлагаю ей в течение 15 дней возвратиться ко мне, чтобы мы, в соответствии с законом, могли мирно и счастливо продолжать брачную жизнь. В противном случае я вынужден буду через суд лишить ее положения моей супруги.
Яничие Спасич, бакалейщик.
Объявление № 93
11 марта 1885 г.
Яничию Фортуне, так называемому бакалейщику, вот уже семь месяцев не вносившему арендную плату за магазин.
Зятюшка! Голодранец!
Никто не читает того, что ты пишешь в газетах. Думаешь, что я тебе отдал свою дочку для того, чтобы ты издевался над ней и разные злодейства чинил? Она выросла в хорошей и честной семье, воспитана на добром примере, не то что ты. За тобой гоняются люди, которым ты должен. А если кто-либо приходит в твой магазин, ты прячешься под прилавок и просишь: "Цая, умоляю, скажи, что меня нет дома!" Тогда тебе моя дочь хороша, голодранец. И тебе не стыдно, что в городе тебя прозвали Фортуной? И у тебя еще хватает совести вспоминать какое-то серебро! Это серебро мое. Я его честным трудом нажил и не прятался под прилавками. А когда ты говоришь о том, что как муж остался без брачной жизни, и хочешь, чтобы моя дочь вернулась к тебе в течение пятнадцати дней, ты что, думаешь запугать кого-нибудь? Медведя решетом не напугаешь. Изволь, Фортуна, подавай в суд. Только уплати сначала аренду за семь месяцев. Уплати Михаилу 47 динаров. Возврати долг Стошbчу и 92 динара Попичу. А потом уж иди в суд искать свою правду. Вот тебе мой ответ на объявление, в котором ты требуешь возвращения Цайки.
Живота Хаджи-Настич, владелец мелочной лавки.
Объявление № 302
14 июля 1885 г.
В соответствии с законом о торговле сообщаю, что я, Елисавета Спасич, открыла в нашем городе бакалейно-мануфактурную лавку, которой буду управлять от своего имени. В качестве секретаря я наняла своего мужа Янbчия. Долги моего мужа не могут быть возмещены за счет этой лавки, равно как и он не имеет права брать в долг от имени вышеназванной фирмы.
Нанимаюсь секретарем.
Яничие Спасич.
Выдержка из заметки, присланной провинциальным корреспондентом и напечатанной одной белградской газетой 14 сентября 1885 года:
"А также, например, известно ли господину военному министру, какие насилия чинит подпоручик Радован над солдатами своего батальона? Было бы очень своевременно, если бы господин министр перевел подпоручика в другой гарнизон. Это все встретят с удовлетворением и благодарностью, так как с бесчинствами Радована мириться более невозможно".
Объявление № 7
4 января 1886 г.
Елисавете, дочери Животы Хаджи-Настича, бывшей моей жене.
Цайка! Ты и твой отец, так сказать лавочник, набросились на меня, чтобы подорвать мою репутацию и лишить меня возможности существования. Если ты добивалась только этого, то зачем же возвращалась ко мне? Сначала было все: и "милый", и "хороший", и "мой Яничие". Отец твой не называл меня иначе, как "мой Фортунка", "зятек мой", до тех пор, пока я не переписал свое имущество и лавку на твое имя. Это все происки твоего отца. А в отношении того, что твой отец вообразил, будто он будет старостой, а ты хвасталась, будто не так воспитана, чтобы быть женой бакалейщика, то я хотел бы спросить: не рождена ли ты случайно, чтобы стать офицершей? Ты знаешь, Цайка, почему я так говорю. А раз знаешь, опомнись.
Ты и твой отец оставили меня сейчас без корки хлеба, но не опозорили меня и не обесчестили перед людьми. Меня знают как негоцианта-бакалейщика, а не как какого-то лавочника. Есть еще консистория, слава богу. Там мы и встретимся.
Твой бывший муж Яничие Спасич.
Объявление № 69
14 апреля 1887 г.
Настоящим сообщаю своим друзьям, что моя бывшая жена Цайка до сих пор не возвратилась ко мне для продолжения супружеской жизни, которую начала со мной по божьим законам. Вот уже больше года я в нарушение всех законов живу без жены, то есть вне брака. А виноват в этом ее отец, бывший мой тесть, всем известный владелец здешней мелочной лавки. Еще тогда, когда наши семейные отношения были самыми лучшими, он вдруг встал между нами, испортил все и разрушил наше согласие. Есть и еще одна причина, о которой я пока умолчу.
Я подал жалобу в консисторию. Пусть суд либо заставит жену возвратиться ко мне, либо разведет нас по закону. Пусть станет наконец ясно, является она моей женой или нет, муж я ей или нет.
Яничие Спасич, бывший бакалейщик и бывший Цайкин муж.
Объявление № 74
25 апреля 1887 г.
Со своим бывшим мужем Яничием Спасичем, не имеющим определенных занятий, продолжать брачную жизнь не могу, так как он не способен быть хорошим мужем и плохо обо мне заботится. А я к этому не привыкла и не могу привыкнуть. А что он в этом винит моего отца, то все здесь знают моего отца, да и Яничие Спасич тоже всем известен. А то, что он говорит, будто бы есть еще какая-то причина, но он не хочет ее называть, то пусть называет какую угодно причину, суд установит истину. Я тоже подала жалобу в суд и надеюсь, что выиграю процесс, так как все знают, на чьей стороне правда и кто виноват. Моя невиновность известна многим, да и суд сумеет правильно во всем разобраться. Поэтому я ожидаю от суда справедливого решения. А Яничие может что угодно писать в газетах.
Цайка, дочь Животы Хаджи-Настича и бывшая жена Яничия.
Объявление № 92
27 мая 1888 г,
Сообщаю своим друзьям и знакомым, что бракоразводный процесс между мною и моей бывшей женой Цайкой, дочерью Животы Хаджи-Настича, окончен, и я получил право жениться. А она не имеет права выходить замуж, так как судебные материалы показывают, что она недостойна этого. Бог и справедливость должны победить. Пусть это знают все, в том числе и мой бывший тесть Живота-лавочник.
Яничие Спасич, бывший бакалейщик.
Объявление № 112
3 октября 1888 г.
Сообщаю друзьям и знакомым, что моя дочь Цайка венчается 12 дня текущего месяца в здешней церкви с поручиком господином Радованом. Приглашаю принять участие в нашем веселье и тех, кто не получил личного приглашения.
С уважением
Живота Хаджи-Настич, торговец.
Открытое письмо господину министру финансов в 24-м номере одной из газет от 29 января 1889 года:
"Уже трижды я подавал заявление в управление табачной монополии и просил определить меня на службу сторожем. Я не какой-нибудь человек с улицы, я до вчерашнего дня был, так сказать, торговцем, а разорили меня злые люди, которые обманом отобрали мое имущество, а потом с моим имуществом вышли замуж за другого (к кому это относится и почему я об этом напоминаю, здесь говорить не буду, так как это не касается господина министра). Я прошу господина министра сказать, знает ли он, как наши люди, патриоты и бывшие торговцы, не принимаются, а... и т. д.
Яничие Спасич, бывший бакалейщик".
На этом, я думаю, и заканчивается рассказ.
ДРАМАТУРГ
Надо вас с ним познакомить. Он сухой и длинный, как монолог, тощий, как фабула, взгляд у него неопределенный, как экспозиция, и загадочный, как перипетия. Его, всем своим видом напоминающего трагедию, можно было бы представить и в действиях. Ноги, которыми он фактически и входит в литературу, можно считать первым действием, втянутый, приросший к позвоночнику живот можно бы рассматривать как второе действие, так как он дает представление о содержании всего произведения; третьим действием по пустоте своей могла бы считаться грудь, а четвертым действием, то есть финалом трагедии, - голова.