Особое задание
Шрифт:
Я живописал битву при Гастингсе, описывал утомленность англо-саксонских воинов, которых после одного сражения и длительного перехода бросили в бой, не дав отдохнуть; об ошибках, допущенных англо-саксонской пехотой в бою против всадников; о героической гибели несчастного короля Гарольда, павшего под ударами мечей и копий; о том, как его тело, изувеченное и уже почерневшее после битвы не смогли отыскать, а когда нашли, не cразу признали в нем короля, и лишь Эдит по прозванию Лебединая шея, первая супруга Гарольда и мать Гиты, сумела опознать бывшего мужа по шраму, нанесенному ее зубами в припадке страсти!
Написал и о том, как
У меня самого наворачивались слезы, когда представлял бедную девочку, не знавшую, что ее ждет завтра! Как несчастная принцесса сама стирала собственные трусики и носочки (тьфу ты, какие трусики и носочки в одиннадцатом веке?); как долго плыл корабль к берегам Смоленска (да, где там морские берега?), чтобы повидаться с бородатым варваром (можно подумать, что в Европе в ту пору бород не носили!), и как Россия встретила ее недоверием, но она сумела добиться расположения простых людей и любви Владимира.
Эдит родила русскому князю двенадцать детей, включая Мстислава Великого, причисленного к лику святых, а самое главное, самого Юрия Долгорукого, основателя Москвы. Таким образом, если провести генеалогическую линию от Юрия, бывшего англичанином на целую половину, и до Федора Иоанновича, в котором крови (английской, а не вообще) было поменьше, то в жилах Рюриковичей, занимавших русский престол, текла английская кровь!
К тому же, именно тогда, когда Владимир Мономах женился на Гите, он из простого смоленского князя превратился в Великого князя Всея Руси, начав собирать русские земли в единое целое, превратив раздробленные феодальные княжества в Великое государство, приняв титул архонта. Что это, как не влияние Гиты Уэссекской?
Не без воздействия английской принцессы, ставшей русской княгиней, Мономах написал свое знаменитое «Поучение Владимира Мономаха», призвав народ не лениться, трудиться, подавать милостыню, быть верным крестному целованию. Именно Гита превратила Владимира из полуязычника, кем он был, в доброго христианина, ищущего основы нравственности в Заповедях Христовых!
Мой опус нуждался в серьезной научной проверке, но кто и когда проверял журналистскую стряпню? Редактор остался не просто доволен, а пришел в восторг. Мало того, что заплатил мне целых сорок рублей, так велел приносить еще!
У меня получилось не тридцать строк, а добрых восемьдесят, но редактор сказал, что порежет что-то иное, не столь интересное и важное, а мой материал пойдет в завтрашний номер.
В ответ на мой скромный вопрос: а не будет ли проблем из-за того, что Гита изгнанница, а ее земли захватил Вильгельм Завоеватель, господин Случевский отмахнулся — мол, это домашние разборки англичан, для которых и пикты, и юты, и англосаксы с французами — их предки, а главное, что отражено в очерке, так это то, что принцесса Гита способствовала объединению русских земель!
Сорок рублей в марте, это не те деньги, что были в январе, но все равно, моя квартирная хозяйка, а с недавних пор и любовница, Галина Витальевна, приняла с радостью, а я ходил гордый, словно пещерный охотник, в одиночку заваливший мамонта и теперь хватавшийся этим перед соседями. А во взоре моей Галочки (да-да, именно так, и ей это безумно нравилось) мелькало
А материал для газеты у меня есть. Зря что ли на полках библиотеки стоит собрание сочинений Карамзина, лекции профессора Ключевского? Все можно пустить в дело! И как до такого раньше никто не додумался?
Библиотека — то место, куда стекается информация. Наши читатели — не только обычные архангелогородцы, но и офицеры, предпочитавшие скоротать вечер не за стаканом водки, а за книгой, солдаты, получившие увольнение и зашедшие полистать свежие газеты. Бывали и «союзники», в основном, англичане, которых можно отличить по форме. С этими беседовал сам директор, уводивший их в свой кабинет, а потом лично отбиравший книги из довольно-таки обширного отдела иностранной литературы.
Жаль, что мой закуток не позволял слышать все разговоры, но кое-что уяснить удавалось, а потом приходилось терзать несчастного Крестинина, не имевшего представления о появлении аэропланов. В марте из Англии прибыло три дюжины самолетов. Вместе с уже имеющимися получались довольно внушительные силы — авиакорпус, базировавшийся на реке Ваге, к северу от Шенкурска. Был еще аэродром у села Пучуга, это уже по Северной Двине, где стояли и баржи с ангарами гидросамолетов. Пароход «Пугачев», бывший одновременно казармой и штабом, превратили в мастерскую. Эх, ну почему Павлин Федорович не угнал этот пароход в Котлас? А мне теперь сиди, выискивай у Крестинина! В самом конце книги отыскал "воздуха сырость". Может, пойдет?
И как написать в шифровке, что в Архангельске открывается летная школа? Кедров, наверное, уже с ума сошел, разбирая мои послания.
Северное правительство время от времени проводило реформы, которые меня радовали. Здесь по примеру Советской России ввели новую орфографию, отменив (ять), (фита) и І (и десятеричное), изменив некоторые правила правописания.
Я обрадовался новшеству, но мои дедушки-библиотекари ворчали, спорили: стоило ли уподобляться большевикам, хотя и знали, что идея изменений принадлежала еще Орфографической комиссии при Императорской Академии наук, а большевики здесь совершенно не причем.
Другое новшество, казавшееся мне «нашим», это реформа школы. В Северной области вводилось всеобщее бесплатное обязательное образование детей обоих полов до 16 лет, отменялись все сословные учебные заведения, рекомендовано совместное обучение мальчиков и девочек, из программы выкидывался Закон Божий, древнегреческий и латынь, а обучение должно вестись на родном языке.
Впрочем, все вышесказанное входило в Программу РСДРП, в ту ее часть, что именуется «минимумом», с которой соглашались не только будущие большевики, но и меньшевики.
Заявлено, что главная идея образования — создание трудовой школы, а введение трудового обучения является новейшим достижением педагогики, присущим только Северной области! Хм. А я всю жизнь считал, что это достижение советской школы. Как помню — на втором курсе конспектировали Надежду Константиновну Крупскую, основоположницу советской педагогики. Впрочем, идеи носятся в воздухе.
Одно хорошо, что Правительство, введя автономию школы в деле составления программ и выбора учебников, образования педагогических советов, включающих как педагогов, так и родителей, не додумалось ввести «учкомы» — учебные комитеты, распределявшие паек для педагогов, а для учителей — ввести новое именование «шкраб» — школьный работник.