Особое задание
Шрифт:
Вначале грузовик проворно глотал километры, но затем шоссе запрудили потоки военных частей, толпы беженцев.
Посоветовавшись с товарищами, Алексей повел машину в обход - по более свободным проселочным дорогам. Положение на фронте менялось с такой же быстротой, как и ландшафт за окном полуторки. Когда грузовик с чекистами отделяло от конечного пункта назначения каких-нибудь полсотни километров, они узнали, что вражеские танковые части взяли город в кольцо.
Все пути оказались перерезанными.
Алексей и его друзья остановились
Дым пожарищ стлался по земле вдоль улиц. Связались по рации с Москвой. Оттуда поступил приказ: любыми средствами прорваться в город.
Решили ночью перейти линию фронта. Грузовик пришлось бросить. Рацию и взрывчатку, оружие понесли на себе. На рассвете, когда они переходили дорогу в лесу, внезапно появились немецкие мотоциклы и танки.
Алексей услышал треск моторов, выстрелы. Первым упал заместитель Алексея Григорий Козлов. Алексей скатился в овраг и тут же увидел, как совсем близко от него взметнулся фонтан земли.
...Когда он очнулся, в лесу было тихо. Левая ступня при малейшем движении нестерпимо болела. Из разодранного ботинка сочилась кровь. Алексей как мог перевязал ногу и выполз из оврага. В сосняке он нашел тела трех своих товарищей. Что сталось с остальными?
Удалось ли им спастись? Алексей так никогда и не узнал об их участи.
Он зарыл документы убитых в землю и пополз...
Как-то во время обхода, осматривая ступню Алексея, Лещевский шепнул:
– Тут раненых немцы задумали стричь наголо. А вы не давайтесь... Вы ведь не военнопленный, штатский.
Предъявите удостоверение, то, что мне показывали.
Сочтут военнопленным - отправят в лагерь. А вы лицо гражданское.
– И уже громко, на всю палату произнес: - Ну что ж, кажется, обойдется без рецидива, - и пошел к другой койке.
Алексей посмотрел на его широкую спину, покусывая губы. Прячась в лесу, он в отчаянии думал, что остался один, без помощи, среди врагов. Но у него оказались друзья, Ье сломленные страхом перед оккупантами. И вот один из них. Внешне суровый, необщительный, молчаливый. Он уже спас Алексею жизнь и - кто знает - может оказаться полезным не только как врач...
Соседом Алексея по койке был курносый сержант с простецким, добродушным лицом. Нога у него была перевязана, и передвигался он на костылях.
Сержант словоохотлив до навязчивости. Алексей уже знал, что до войны его сосед работал продавцом в сельпо под Краснодаром, в армию его взяли за неделю до женитьбы и он собирается податься к своим.
– Только вот надо найти здесь надежных людей.
Потом сержант долго выпытывал у Алексея: кто он, как сюда попал, кем работал до войны. И, узнав, что шофером, поинтересовался, на каких машинах Алексей ездил, где приходилось бывать.
Эта назойливость не нравилась Алексею, и он старался держаться с сержантом как можно суше.
Внимание Алексея привлек другой раненый, все телэ которого было забинтовано.
Темноволосый
К Алексею подошла Рита - медицинская сестра, сопровождавшая Лещевского, высокая, стройная девица лет двадцати четырех, довольно миловидная, приветливая.
Рита улыбнулась.
– Как себя чувствуете?
– спросила она низким, грудным голосом.
– Спасибо, лучше.
К Алексею Рита была особенно внимательна: во время дежурства по нескольку раз в день подходила к его койке.
Другие раненые не отрывали от красотки сестры глаз и неуклюже пытались обратить на себя ее внимание.
– Ну, Попов, и везет же тебе: бабы к тебе так и липнут. То одна, то другая, - шутливо сказал сержант, когда Рита отошла, заботливо поправив одеяло Алексею.
– Сестричка, поправь и у меня одеяло, - попросил кто-то.
Сержант захохотал.
Рита слегка порозовела, небрежно усмехнулась, как бы говоря: "Не обращайте на них внимания. Что с ними поделаешь?"
Алексей смотрел вслед уходящей девушке. В ней было что-то очень привлекательное: густые пряди каштановых волос, большие, всегда тревожно расширенные глаза с влажным блеском.
Через несколько минут Рита снова пришла в палату.
Она протянула Алексею сверток в промасленной бумаге.
– Это вам от мамы.
Алексей развернул обертку и обнаружил несколько пирожков.
Алексей смутился, невнятно пробормотав благодарность, и положил сверток на тумбочку. Он давно недоумевал - почему изящная, красивая Рита выделяла его среди других. Почему? Сам он испытывал неловкость от этих знаков внимания. Неужели он, больной, измученный, может еще нравиться женщинам? Отношения с Аней были гораздо проще - совсем еще юная, полуребенок, простая и непосредственная, она была хорошим товарищем.
– Мама пекла эти пирожки специально для вас, - между тем щебетала Рита.
– Она у меня очень добрая...
Глаза Риты вдруг подернулись сонной поволокой.
Она неожиданно зевнула, изящно прикрыв рот пальчиками.
– Не выспались?
– опросил Алексей.
– Да, вчера пришла поздно, - улыбнувшись, ответила Рита.
– Поздно? Не боитесь немецких патрулей?
Рита опустила ресницы.
– Ну... пробиралась дворами. Конечно, это опасно, но что же делать? вздохнула она.
– Такое время.