Особые отношения (Не покидай меня)
Шрифт:
— Ну, тебе просто не повезло. Надо же было налететь на эту гламурную английскую курицу. Но должны же быть в Лондоне квалифицированные юристы по разводам.
— Есть-то они есть, да не про мою честь. Вряд ли я могу такое себе позволить. Ну да, ты права — я сделала ошибку, отказавшись от этих поганых денег Тони. Но меня радует другое: за все время с тех пор, как начался весь этот бесконечный страшный сон, за все это время я впервые что-то у них отыграла. Впервые победила, и, заметь, только благодаря своему невообразимому адвокату. Так зачем бы мне отказываться
В одном я соглашалась с Сэнди полностью: иметь дело с Найджелом Клэппом было все равно что с пустым местом. Невозможно было понять, как он действует, какие шаги предпринимает, что у него за методы. После успеха в деле с ипотекой он пропал на неделю. А потом, откуда ни возьмись, снова появился на горизонте.
— Э… — произнес он, когда я сняла трубку.
— Мистер Клэпп?
— Я хотел бы поговорить с миссис Гудчайлд.
— Это я.
— В самом деле?
— Да, я в этом совершенно уверена.
— О, хорошо. Тогда… э… имена.
— Имена?
— Да, имена.
— Я что-то ничего не понимаю.
— Мне нужны имена всех сотрудников социальных служб, которые имели с вами дело.
Он надолго замолчал — как будто на то, чтобы произнести такую длинную фразу без единого «э» потребовались непомерные усилия. Потом продолжил:
— Еще мне нужны имена всех нянь и работниц, которых вы, возможно, приглашали.
— Это несложно. Я могу прислать их вам сегодня же по электронной почте.
— Да, э… электронная почта… подойдет.
— Знаете, мои первые юристы уже брали свидетельские показания почти у всех, не считая патронажной сестры, которая тогда была в Канаде.
— Да. Мне это известно. Потому что свидетельства у меня.
— У вас?
— Э… да.
— Как вам удалось их добыть?
— Я получил копии всех судебных документов.
— Понятно, понятно. Но если у вас есть свидетельства, тогда зачем вам снова все имена?
— Потому что… я собираюсь снова поговорить с каждым из них.
— Понятно, — протянула я. — Это необходимо?
— Собственно… э… полагаю, необходимо.
В тот же день, попивая кофе на кухне у Джулии и пересказывая ей этот диалог, я высказалась:
— Знаешь, кажется, я впервые услышала уверенность в его голосе.
— Да не переживай ты так из-за него. Похоже, он знает, что делает.
Через четыре дня меня разбудил телефонный звонок. Был час ночи. Звонок в это время мог означать только одно из двух: либо кто-то спьяну попал не туда, либо произошло что-то очень плохое. На сей раз, однако, я услышала молодой женский голос с лондонским акцентом, причем, судя по помехам и потрескиванию на линии, звонили издалека.
— Здравствуйте, миссис Гудчайлд Салли?
— Кто это? — спросила я, еще не до конца проснувшись.
— Джейн Сэнджей.
— Кто?!
— Ваша патронажная сестра, помните?
— О да, конечно. Здравствуйте, Джейн. А мне казалось, вы должны быть за границей?
— Я и есть за границей, — ответила она. — В Канаде. Слышали когда-нибудь о национальном
— Мистер Клэпп вас нашел?
— Вот именно. Он объяснил, что там у вас происходит, и спросил, могу ли я дать показания в вашу пользу. И я, разумеется, ответила, что буду рада помочь и охотно это сделаю, тем более что через два месяца я уже возвращаюсь в Лондон и буду работать в Уондзуорте. Но я перейду к делу — а то, боюсь, дольше поболтать не получится, карточка заканчивается, — я звоню сказать, что я просто в шоке! Как они могли забрать у вас Джека?! Для меня несомненно, что дело против вас ловко сфабриковано. Еще он рассказал про вашу депрессию. Так ведь она сама по себе уже должна служить оправданием! Я имею в виду, что же удивительного, если вы сказали неловкую фразу, ведь вы были без сил, да еще и больны! И что с того, что вы покормили ребенка, приняв снотворное? Учитывая обстоятельства, это сущие пустяки. Вы бы знали, какие случаи я видела на работе — настоящее жестокое обращение с ребенком, — и то у матерей не отнимали детей. Словом, то, что я услышала, просто не лезет ни в какие рамки. Вот я и хотела сказать, что я полностью на вашей стороне и буду помогать всем, чем смогу…
Меня так растрогал этот неожиданный заокеанский звонок, что я долго благодарила и пригласила Джейн пообедать вместе, как только она окажется в Лондоне. Потом я набрала номер Сэнди, потому что мне не терпелось сообщить ей новости.
— Потрясающе! — Ее голос звучал взволнованно. — Знаешь, а ведь это очень важно для суда, потому что она видела тебя с Джеком в домашней обстановке. К тому же это ее работа — наблюдать за тем, как матери ладят со своими новорожденными детьми, так что ее мнение особенно важно, это свидетельство профессионала. Между прочим, как вы вчера повидались с Джеком?
На мою сестру можно положиться — он ни разу не забыла о дне моих встреч с Джеком.
— Кажется, он начал меня узнавать. А может, я себе это внушаю.
— Не внушаешь, дети прекрасно узнают тех, кто рядом с ними.
— Тогда, значит, он наверняка считает ту мымру своей мамой.
— Ему еще только несколько месяцев, — возразила Сэнди. — Он пока не понимает, кто есть кто.
— Ты просто хочешь меня утешить.
— Да, конечно, хочу. Но тот факт, что он тебя узнает, — это же доказательство того, что вы с ним все лучше ладите?
Ладим? Опять это слово.
— Да, мы ладим, как надо… если учесть, что нам дан час в неделю, чтобы постараться поладить. Тем не менее у Клариссы — это женщина, которая наблюдает за нами во время свиданий, — довольный вид. Как и у Джессики Лоу — это та, которая готовит…
— Я помню, отчет ССКПДМД для суда…
— Я поражаюсь, как ты все это помнишь.
— Да ты что, я тут хватаюсь за каждую деталь, которую ты сообщаешь. А ты не хочешь при следующей встрече с мисс Лоу задать ей один вопрос: почему за все это время Тони ни разу с тобой не связался?