Особый прием Гурова
Шрифт:
– Да это я, наверное, под наркозом был, – объяснил Гуров.
– Опять вляпался! – воскликнул Стас. – А Володька как?
– На соседней кровати лежит, – ответил Лев. – И предупреждаю сразу: у нас обоих ничего серьезного! Я неудачно упал и повредил плечо, а Володя – ногу. Так что нечего тревогу объявлять! И Марию не дергай! Пусть работает спокойно! Отлежимся и вернемся! Ты мне лучше вот что скажи: у нас в министерстве есть такой Кирилл Самсонов, отчества не знаю. Что ты о нем слышал?
– Не есть, а был! Он у себя в кабинете застрелился и письмо оставил какое-то странное, что, мол, старые грехи не позволяют
– Да нет! Уже ничего! – вздохнул Гуров. – В общем, не баламуть народ! У нас все нормально! Все путем! – Он отключил телефон и повернулся к Косте: – Самсонов тоже застрелился. Багров уже мертв. Значит, остаются только Суржиков и Королев. Первого отловят всенепременно, а вот второй… Кстати, как он?
– Он был в каске, так что черепно-мозговых травм у него нет, но сотрясение мозга имеется. Плюс к этому перелом позвоночника, о ногах и руках я уже не говорю, а тазобедренные суставы просто в хлам. Одним словом, нормальным человеком он уже не будет никогда. Но в сознании, хотя говорить почему-то не может.
– А что с семьями Королева и Багрова? – поинтересовался Гуров.
– Наверное, уезжать собираются, потому что все свое имущество на продажу выставили.
– Надеюсь, хоть их пощадят, – буркнул Гуров.
– О чем вы, господин полковник? – посмотрел на него наичестнейшим взглядом Костя.
– Так, мысли вслух, – ответил тот и, отвернувшись, закрыл глаза.
«Да, кровавые поминки устроили братки по Фартовому! И, что самое противное, и Володька, и Костя, целиком и полностью, на стороне Евгения. Неужели они оба не понимают, что он убийца? Или, наоборот, все понимают, но оправдывают?»
Тем временем, мельком глянув на Гурова, Костя наклонился к Володе и шепотом спросил:
– Как тебе Маринка?
– Чудо! Почти такое же, как Юля, – тихо проговорил Никитин.
– Значит, все нормально! Мы все вместе завтра к тебе опять приедем, с дачи ягод привезем, – пообещал Константин.
– А это удобно? – всполошился Володя, но, получив в ответ недоуменный взгляд выразительно пожавшего плечами Константина, успокоился.
– Ну, все! Я побежал, а то меня мои девочки уже заждались!
Он ушел, а Володя вызвал звонком медсестру и поинтересовался у нее, можно ли ему уже ходить. Узнав, что недолго можно, но, если он будет сидеть, то ногу придется держать горизонтально, чтобы не отекала, он попросил ее принести костыли, чтобы потренироваться. Ну в самом деле, не разговаривать же ему с Мариной о личных делах в присутствии Гурова?
– Не напрягайся, – все поняв, сказал ему Лев, когда она ушла. – Мне проще самому выходить, чтобы вам не мешать, чем тебе рисковать снова упасть.
– Все равно когда-то надо начинать, почему же не сейчас, – ответил Никитин, садясь на кровати и спуская ноги вниз, и посмотрел прямо в глаза Гурову.
Но это был уже не восторженный взгляд ученика на своего учителя, которым Володя раньше провожал каждое его движение, это был взгляд разом повзрослевшего и поумневшего ученика, и прежнее обожание в нем напрочь отсутствовало.
– Прости меня, Володя, – обрадовавшись тому, что это затянувшееся молчание наконец закончилось и можно объясниться, произнес Гуров. – Я совершил ошибку, не сказав тебе, чтобы ты взял с собой оружие, но я даже предположить не мог, что ты оставишь его в сейфе! Но, когда об этом узнал, я не должен был брать тебя, безоружного, с собой туда, надо было приказать тебе вернуться обратно к машине.
– Я бы не выполнил этот приказ – я же обещал Станиславу Васильевичу, что с вами ничего плохого не случится, – напомнил ему Володя.
– Ты хочешь сказать, что мы должны были вернуться оба?
– Да! А потом прийти уже с командой.
– Ты многого не знаешь, – покачал головой Гуров.
– Но я хорошо помню, как вы сказали, что мы отправляемся работать на территорию врага и верить там нельзя никому. Вот вы никому и не верите!
– И откуда бы взялась эта команда? – удивился Гуров.
– Лев Иванович, просто вам с этим, к счастью, никогда не приходилось сталкиваться, а у меня на родине, в Курске, отец и бабушки с дедушками похоронены. Так вот, на каждом кладбище обязательно есть люди, которые за деньги ухаживают за могилами. И на этом они тоже наверняка есть, и немало. Можно было набрать побольше мужиков и объяснить, что ваш или мой родственник или близкий знакомый, зная, что мы едем в Чернореченск, попросил навестить могилу своего родственника. Вот нам и требуется их помощь, чтобы, во-первых, найти ее, а во-вторых, поднять памятник, подсыпать землицы, чтобы он повыше стал – могила-то за время осела. А чего следить за людьми, когда они открыто идут шумной большой компанией? Все на виду, и ничего не скрывают! А вот когда два человека тайком приезжают на кладбище и долго плутают в поисках чьей-то могилы, хотя намного проще спросить у знающих людей, где такой-то участок, то они, естественно, вызывают подозрение. И если бы я изначально знал, что вы хотите сделать, то предложил бы такой план.
Гуров долго и молча смотрел на него, а потом серьезно произнес:
– Ты мне больше не ученик, Володя! Ты равный!
– Нет, Лев Иванович! Мне предстоит еще очень многому научиться, тем более что это дело я бездарно провалил!
– Ты в кратчайшие сроки сделал все, что было возможно, – возразил Лев.
– А результата нет! – развел руками Никитин, но в этот момент пришла с костылями медсестра, и он, неуклюже пристроив их, поднялся. – Пойду тренироваться. Да и покурю заодно. – А в дверях обернулся и добавил: – Я знаю, что вам это не понравится, но я рад, что Женьку отпустили! Он потрясающий парень! Даже если это сделал он, то имел право мстить за своих родителей! Только вот он этого не делал, и его арест – моя ошибка! – Чуть не застряв в дверях, Володя все-таки скрылся в коридоре, а Гуров, помотав головой, неодобрительно буркнул:
– Ну, и смена у нас растет!
Но на самом деле он был рад, что они с Володей объяснились и недомолвок не осталось, а вот чувство вины – да! Причем не только по отношению к Володе, но и к Самойлову, который им, чего уж самому себе врать, спас жизнь, а он на него зверем смотрел. Странная и загадочная это личность, с невероятным, нечеловеческим самообладанием и сверхъестественными способностями. Надо будет перед ним извиниться и нормально поблагодарить, а то неудобно получается. Гуров начал вспоминать все, что было связано с этим человеком, сопоставлял различные известные ему факты, анализировал, и вдруг он все понял!