Ост-Индский вояж
Шрифт:
— Это должно приободрить наших, — проговорил Данил, не отрываясь взглядом от манёвра пиратских судов. — Сафрон, кажись, они отжимают нас к островам. Ты верно сказал, что они решили загнать нас на мели и там взять.
— А что с другим судном? — спросил тот, оборачиваясь и ища глазами. — Ага! Там идёт жестокая сеча. Трудно разобраться в ней. Далеко очень. Но вроде бы наши держатся. А нам будет хуже. За нами охотится шесть самбук и горабов. А на каждой не менее тридцати пиратов.
— Надо биться, — обречённо молвил Данил. — Привычное дело, но не на море.
Большая самбука вышла к левому борту, пытаясь отвлечь англичан и попытать счастья в абордажном бою. Это могло позволить остальным судам тоже ввязаться в бой и завладеть судном в рукопашной схватке, где у пиратов было большое и неоспоримое преимущество.
Дружный залп пушек снёс с самбуки мачту, сделал пробоину ниже ватерлинии, и судно стало быстро крениться на нос, черпая забортную воду.
Сухие мушкетные выстрелы с английского судна заставили прекратить спасательные работы, и все пираты бросились в лодки. Мест для всех не хватало, началась свалка среди пиратов.
А с правого борта надвигались три судна, уже палящие из мушкетов, что в общем-то почти не причиняло урона. Англичане отвечали метким огнём. Казаки тоже старались на совесть, и не один пират пал от их пуль. Пушкари спешно заряжали стволы картечью, полагая, что только уменьшив силу нападавших, можно как-то спастись. Залп оказался весьма удачным. Крепко досталось одному горабу, рей которого свалился на палубу и придавил матросов.
Все англичане перешли на правый борт и огонь мушкетов усилился. У англичан оружие оказалось намного лучше, их огонь сильно вредил подходившим пиратам. Однако те продолжали надвигаться, грозя абордажем. Одна самбука подошла так близко, что некоторые матросы рискнули бросать в неё бомбы. Те редко долетали, но всё же там возник пожар, и пираты бросились его тушить.
Пушкари успели зарядить пушки до броска пиратов на борт, и с близкого расстояния всадили в два судна заряд картечи, наполовину выведя команды из строя. Мушкетёры продолжали стрелять, прореживая ряды пиратов.
Первая самбука уже тонула, когда из-за её кормы появилась ещё одна, и стремительно приблизилась на мушкетный выстрел. Канониры сделали залп, но он мало что дал. Лишь снёс часть кормовой надстройки, где начался пожар. Его быстро загасили, тем более что опять начался дождь.
Судно продолжало дрейфовать на восток, и мало кто замечал, что острова находятся уже довольно близко, а вскоре до них стало чуть больше полумили.
Капитан гнал матросов то на реи, то к фальшборту стрелять из мушкетов. Видно было, что он сильно нервничает и его приказы мало что значили.
Данил почему-то долго выбирал цель, потом тщательно целился и наконец, выстрелил. Проследил и завопил радостно:
— Я его сбил! Это их капитан на полуюте стоял с саблей и командовал своими головорезами! Пусть теперь попробуют нас взять!
— Посмотри, кого ещё можно снять важного, — сказал Аким, тоже целясь в кого-то из пиратов. Те уже приготовили крючья и багры для сцепления бортов. Это было очень опасно, но пираты пренебрегали этим.
Лихая самбука всё же успела толкнуться о борт. Полетели крючья, с хрустом вгрызаясь в дерево фальшборта. Матросы рубили топорами и саблями канаты, лезших на борт пиратов, а в это время волна качнула суда, тросы лопнули, и часть арабов оказалась в воде. Потом другая волна ударила самбуку о борт англичанина, что та получила серьёзное повреждение. Швы, видимо, разошлись, и в трюм пиратов хлынула вода. Бой почти заглох, лишь англичане продолжали отмахиваться саблями и пиками кололи ближайших пиратов. Волна ещё раз, но мягче, ударила суда и самбука отвалилась с ещё большими повреждениями.
— Казаки, не трусь! — заорал Данил, видя, как напавшая самбука отходит, накренившись уже на левый борт и нос. — Пали по другому судну! Подходит!
Стрельба возобновилась, но редкая. Порох у многих подмок, мушкеты давали осечки. Пистолетные выстрелы ещё звучали, но и те стали редеть.
Пираты, видя, как погибает столкнувшаяся самбука, уже не решались стягивать борта, ограничиваясь пальбой из мушкетов. Но их у пиратов оказалось мало и те с подмоченным порохом. Так и качались суда, не решаясь на окончательную атаку и захват добычи.
По судну прозвучал отчаянный крик кого-то из матросов:
— Братцы! Наших захватили пираты! Будь они прокляты!
Все взоры устремились к месту боя, но расстояние было слишком большим. Увидеть можно было лишь, как вокруг англичанина дрейфуют суда пиратов, а на флагштоке фок-мачты развевается совсем не английский флаг.
Команда с яростью стала стрелять по пиратам, а те маневрировали и изредка постреливали, ожидая, когда судно сядет на мель. Судя по всему, они это знали и надеялись без особых потерь и сил захватить добычу.
Канониры успели сделать ещё один залп картечью, надеясь истребить как можно больше пиратов. Это частично удалось. Десятка полтора из них были убиты или ранены.
— Пираты уходят ближе к островам! — донеслось до казаков. — Что это значит?
— Проклятье! Мы скоро окажемся на мели! Что думает капитан?!
Капитан думал об этом же. Он уже прокричал команду на поворот, матросы в страхе побежали к снастям, поворачивая реи. Судно по большой дуге направили к северу, но вскоре днище заскребло по ракушечнику со звуком, ужасным для слуха моряка. Судно дрогнуло и через несколько секунд сильно качнулось, заваливаясь на правый борт, и остановилось. Сквозь палубу донеслось жуткое журчание воды, льющейся в трюм через щели и проломы в днище. Пираты, заметив успех, огласили море победными воплями, потрясая оружием и паля в сторону английского судна. Оно уже прочно сидело на кораллах, продолжая крошить их с жалобным и страшным скрипом. Мачты наклонились, и в любую минуту готовы были рухнуть, круша все вокруг.
— Спустить шлюпки! — капитан распоряжался высадкой на остров. До него было не далее двухсот саженей. — Всех пассажиров в шлюпки! Женщин в первую очередь! Мушкеты приготовить! Пираты могут атаковать шлюпки!
Канониры пытались сделать последний залп, пользуясь ещё малым креном. С трудом ворочали тяжёлые стволы на лафетах, целя в близкие суда пиратов. Их осталось шесть, значит, три потонули. В море можно было видеть две шлюпки с арабами, спешащие быстрее присоединиться к остальным, пополнив их команды. Гераська насчитал в них больше тридцати пиратов.