Ост-Индский вояж
Шрифт:
Казаки стали осваивать плавание на челноке с балансиром. Это оказалось не таким простым делом. Челнок, выдолбленный из цельного ствола пальмы, был узким, борта едва возвышались над водой всего на пядь. Было страшно, но через несколько дней все трое кроме Акима могли выйти в море на лов рыбы.
— Трудно нам привыкнуть к таким утлым лодочкам, — говорил Гераська, подгребая коротким веслом. — Того и гляди перевернёмся или зачерпнём порядочно воды и пойдём ко дну.
— Наверное, такое не случится. Лодка с толстыми бортами, и не должна потонуть с нами. Хорошо бы проверить на мелководье в лагуне. Там всегда тихо и спокойно.
— Все же времени поменьше можно тратить на ловлю с лодки, — заметил Герасим, после трёх дней опыта. — Гляди, сколько наловили за пару часов. Такое раньше я мог наловить за полдня, и то не всегда.
Прошло недели две, и Гераська опять пошёл в деревню проведать новости. Вернулся он необычно скоро и вид его был обеспокоенный.
— Ты что такой хмурый? — спросил Аким, единственный, кто был под навесом.
— Там много чего случилось, Акимушка, — в раздражении ответил Герасим. — Туземцы тайно ночью покинули деревню и скрылись где-то. Островов-то много и выбор у них имеется.
— А что матросы? — в вопросе звучало беспокойство.
— Матросы голодают и ссорятся по каждому пустяку. Мне даже страшно стало, и я поспешил назад. Грозились до нас добраться. Мол, у нас есть чем поживиться.
— А те двое английцев, что были против своих?
— Я их не видел. Даже не вспомнил. Не до этого было, Акимушка.
— И что, всё с собой забрали туземцы?
— Всё не смогли, но ни одной лодки не оставили. Надо бы и нашу куда-нибудь спрятать от греха подальше. Вдруг заявятся, проклятые!
Весть всех насторожила. Сафрон с Данилом многозначительно переглянулись. Данила заявил:
— Они обязательно появятся, будьте уверены, казаки. Гераська, как у них с ранеными и женщинами, что спаслись первыми?
— Сплошные раздоры. Матросы пытаются хватать женщин от их мужей и потому возникают драки. За последние дни ещё двое умерли. Много больных. Здоровых всего человек десять осталось. Они-то и богуют над всеми.
— Надо бы укрепиться, казаки, — подал свой голос Аким. Он уже свободно ходил и занимался не очень трудными делами. — Нагрянут, так хоть отпугнуть можно будет. Когда ещё судно здесь пройдёт.
— Верно молвишь, Акимушка, — отозвался Сафрон. — От этих разбойников всего можно ожидать. С них станется и нас прикончить, когда они совсем взбесятся. Страшно подумать.
— У них почти все пассажиры ходят вроде, как рабы. Всё за них делают, а больше собирают всякую еду. Рыбу ловят мало, орехи только и спасают. Но на такой жратве долго не протянешь, — Герасим сокрушённо качнул головой.
— Может, переберёмся в рощу, а? — Сафрон вопросительно посмотрел на товарищей. — Там нас труднее найти, да и укрепиться легче, чем на побережье. Тут один песок и что-то соорудить трудно. Да и заметно сильно.
После некоторого раздумья казаки согласились. Уже к вечеру они перенесли всё в рощу, где были заросли кустарника и деревья, перевитые лианами. Было сыро, но скрытно.
— Нарубим тонких пальм и построим сруб, как на Руси. Невысокий, не под крышу. Нам этого и не надо. Тепло и так будет. Лишь бы пули не так пробивали. Вдруг придётся отстреливаться.
— Пуль совсем мало, — заметил Аким. — Всего штук пятнадцать. Хоть камушками заряжай!
— А что? Можно и так, — Данил уверенно оглядел друзей. — Можно нарубить из штыря кусочков и тоже пойдут за пули. Даже лучше. Такая разворотит в теле такую дыру, что мало не покажется. А с камушками пусть Акимка занимается. Он для другого ещё слабоват, так хоть так подмогнёт.
Четыре дня казаки обустраивали своё убежище. Лодку прятали недалеко от моря и каждый дань выходили на рыбалку. Уже накопили с дюжину вяленых рыбин, благо соль ещё оставалась, и кокосов целую горку насобирали. Данил легко научился лазать до самого верха пальм.
На пятый день Аким спешно пришёл с побережья. Казаки сразу поняли, что у него плохие вести. Он был чуть ли не перепуган.
— Английцы! Человек семь. С мушкетами. Рыщут по берегу. Наверняка нас ищут. Я немного понаблюдал из зарослей. Всё осмотрели на прежнем месте нашего жилья. Думаю, что они догадались, куда мы ушли.
— Заряжай мушкеты и пистолет, казаки! — Данил сам первый занялся этим делом, заметив: — Гераська, гони к берегу и посмотри, что там. Смотри не попадись. Спасти мы тебя не сможем.
— Хоть бы лодку не нашли, проклятые! — проворчал Сафрон и приладился к мушкету, давно не держал его в руках.
До вечера их никто не тревожил, а ночь прошла в тревоге. Казаки мало и неспокойно спали. Герасим ничего страшного не сообщил, лишь сказал:
— Они удалились дальше по берегу. Я проследил за ними. Версты на полторы ушли. Но по всему видно, что они вернутся. Постоянно оглядывались, вроде бы опасаясь кого-то.
— Вряд ли, — ответил Сафрон. — Они рассчитывали заметить тебя. Были уверены, что за ними наблюдают. Ты уверен, что тебя никто не заметил?
— А как же, Сафрон! Я был далеко от них, меня скрывали кусты. Даже я и то не очень хорошо их видел.
— Отдохни, а я пойду тоже понаблюдаю, что там на берегу, — Сафрон захватил пистолет, проверил его и сунул за кушак.
Берег был пустынен, лишь чайки оглашали его писком и криками. Шум волн мягко долетал до ушей Сафрона, и он подумал, что англичане ушли окончательно. Но всё же он оставался сидеть в кустах, вспоминая свои же обещания часа два посидеть в засаде. Потом он посчитал за лучшее пройтись вдоль берега под прикрытием прибрежных зарослей.
Пройдя с версту, он услышал далёкие голоса и насторожился. Сел отдохнуть и постоянно прислушивался. Голоса вроде бы перемещались вглубь острова, подальше от лагуны, и Сафрон тоже стал пробираться на эти голоса. Полагая, что англичане решили обследовать большую площадь острова, он через четверть часа сумел приблизиться к ним. Те шли наискосок и их пути должны были пересечься.
Затаившись в высокой траве, Сафрон едва увидел мелькавшие человеческие фигуры за ветвями и травой. Он сосчитал их. Герасим не ошибся. Их было семь человек — и все с оружием. Они негромко и довольно редко переговаривались, слов Сафрон разобрать не мог. Рискнул приблизиться, пропустив их вперёд.