Останься со мной
Шрифт:
Он взглянул мне прямо в глаза.
– Да, все очевидно.
Хотя я сама все время твердила себе это, но когда услышала эти слова, почувствовала удар в грудь. Мне хотелось отвернуться, но Джекс этого не позволял.
– Пожалуй, мне пора в зал…
Его губы коснулись моих.
О Господи…
Не было никакого предупреждения, никакого намека. Секунду я еще что-то говорила, а в следующую его теплые губы уже касались моих.
Джекс меня поцеловал.
Глава восьмая
Когда
Это был не просто легкий поцелуй.
Нет, это не был и глубокий поцелуй с языком вроде тех, о которых я читала в романах, влажных и, по-моему, немного грубых, но в правильном исполнении, наверное, способных заставить меня без оглядки сбросить с себя всю одежду. Этот поцелуй… Он был настоящим.
Губы Джекса слились с моими, и это ощущение восхитило меня. Его губы были мягкими и твердыми одновременно, и я не понимала, как такое возможно. Они скользили по изгибам моих губ, как будто Джекс исследовал их.
Мои руки приросли к телу, но само тело подалось вперед, к его. Но они не соприкоснулись, и это, пожалуй, к лучшему.
Я и так в любую секунду могла воспламениться.
Джекс отстранился, и я поняла, что у меня закрыты глаза. Несмотря на это, я ощущала, как его взгляд скользит по моим горячим щекам, по кончику моего носа… по моим губам.
– Ты меня поцеловал, – прошептала я. Да, заявление было на редкость глупым, но я так себя и чувствовала.
– Да, – более глубоким, более хриплым голосом сказал он. – Поцеловал.
Заставив себя открыть глаза, я посмотрела на неофициального члена Бригады горячих парней.
Джекс наклонился ко мне, опершись на руку, выпуская из плена мой подбородок.
– Я не целую девушек, которых не считаю чертовски сексуальными или красивыми. Понимаешь теперь мою позицию?
Мысли у меня разбегались.
– Ты поцеловал меня, чтобы доказать свою позицию?
У него на губах мелькнул призрак улыбки.
– Мне показалось, что такой аргумент самый простой.
Так и было. Не понимаю: то ли я должна была обидеться из-за того, что он поцеловал меня, только чтобы доказать свою точку зрения, и больше никаких причин сделать это у него не было, или же должна быть польщена, потому что парень считает меня чертовски сексуальной и красивой.
Не зная, что сказать, я снова отступила к стене. Снова улыбнувшись краешком губ, Джекс подошел к двери и открыл ее.
– В этом баре больше не случится ничего подобного, – сказал он и вышел.
Его слова прозвучали как обещание – обещание, которое он никак не мог выполнить. И все же… Это было очень приятно.
Я снова закрыла глаза и тихонько выдохнула, опустив голову. Три недели назад я жила в Шепердстауне, уверенно шла к своей цели, согласно плану «трех П», и готовилась к выпуску. Ни одной мысли об этом месте у меня не возникало. У меня были другие задачи: получить диплом, стать медсестрой и воспользоваться результатами долгой и упорной работы.
Вот
Прошло всего несколько недель, и моя жизнь перевернулась с ног на голову. Вот она я, в баре «У Моны», моя мать пропала без вести, забрав с собой все мои деньги, будущее повисло на волоске, и меня поцеловал неофициальный член Бригады горячих парней.
Ничего подобного я не планировала. Ничего из перечисленного не входило в мой прекрасно продуманный план «трех П».
Но поцелуй… Доказывал он что-то или нет, он все же был важен. Очень важен. Ведь это был мой первый настоящий поцелуй.
У меня был миллиард причин обрадоваться, когда в коридоре появилась Перл и объявила, что подбросит меня домой. Хотя мне и не нравилось, что меня таскают туда-сюда, как будто мое мнение не имело никакого значения, после того, что случилось с Маком, а затем и с Джексом, я была не против наконец-то свалить из бара и выбросить из головы мысли о мерзком и не таком уж мерзком.
Я схватила сумку и попрощалась с Клайдом. По дороге к двери я приказала себе не смотреть на Джекса и сумела целых две секунды придерживаться этого решения. На пороге я все же оглянулась. Народу было полно. Джекс работал вместе с Рокси. Оба они улыбались и смеялись, выполняя заказы.
Рокси подняла глаза и рассеянно махнула мне рукой, я махнула ей в ответ.
Джекс на меня даже не взглянул.
Это неприятно кольнуло меня. В груди вдруг появилось дурацкое чувство досады. Подавив его, вслед за Перл я вышла на улицу и решила утром первым делом забрать свою машину из мастерской.
Перл болтала о чем-то незначащем, пока везла меня домой. Ей тоже не потребовалось спрашивать у меня дорогу. Мне Перл нравилась. По возрасту женщина была ровесницей мамы, и я даже представила, что мама выглядела бы примерно так же, если бы не решила отправиться в круиз по дерьмоленду.
Когда Перл припарковалась у дома и я приготовилась выйти из машины, она остановила меня.
– Ой, чуть не забыла. – Пошарив на заднем сиденье своей старенькой «Хонды», женщина вытащила несколько скомканных банкнот. – Ребята, которые заказали крылышки, оставили тебе чаевые.
Точно, столик копов. Я улыбнулась и взяла деньги, уже понимая, что там больше, чем обычно дают на чай.
– Спасибо.
– Не за что. А теперь беги домой и отдыхай, – с широкой улыбкой кивнула Перл.
Я открыла дверцу.
– Счастливого пути!
Перл кивнула и подождала, пока я не войду в дом. Включая свет в коридоре, я пыталась не обращать внимания на нахлынувшие воспоминания. Но глаза закрылись сами собой – и вот мне уже снова шестнадцать, и я поздно возвращаюсь домой после проведенного с Клайдом вечера в баре. Мне даже не пришлось представлять мамин смех. Она всегда смеялась очень красиво – радостно и от души. Этот смех притягивал к ней людей, вот только смеялась она нечасто. А когда она все же смеялась, обычно это означало, что она парила на седьмом небе, будучи под кайфом.