Осторожно! Маша!
Шрифт:
– Жалко мне тебя, дуру такую малолетнюю.
– Засунь себе свою жалость в жопу! И пора бы понять, что я взрослая, а не малолетка. Если ты этого не видишь, то это твои проблемы. Сходи к окулисту.
Стоит со скрещенными руками и тяжело дышит. Хороша чертовка, сложно этого не заметить.
– Ладно, Машка, пришла в клуб потрахаться, значит давай трахаться, ты же у нас взрослая.
– Разбежалась.
Берусь за ремень джинсов и начинаю его снимать. Маша тут же вновь начинает тяжело дышать и закрывает глаза.
–
– Показываю то, что у меня в штанах.
– Мне мама не велит смотреть на чужие пиписьки, дурной тон это.
– Дурной тон-это рисовать чужие пи-пи-сь-ки.
– Ясно, - Маша тут же открывает глаза.
– Давай как-нибудь в другой раз обсудим этот маленький нюанс. Мне нужно домой. Очень нужно. Надо срочно покормить платидорасов.
– Кого?!
– Платидорасов!
– четко выделяя букву «п», плюет мне в лицо Маша.
– Ты на меня плюнула?!
– Прости.
– Ты снова на меня плюнула, - дважды вытираю Машин плевок.
– Считай, что это увлажнение для твоей кожи, она у тебя сухая, - хватаю паршивку за руку, открываю дверь и веду к выходу.
– Ты куда? Саша, стой.
– Отвезу тебя домой, пока не придушил.
– Дай куртку хотя бы забрать.
– А с парнем своим не хочешь попрощаться? Только куртка важнее?
– Так куртка из настоящей кожи, конечно важнее, сколько еще будет этих парней.
Подталкиваю Машу к гардеробу, мы забираем ее кожаное чудо и идем в сторону парковки. Открываю ей переднюю дверь, но Маша явно не торопится сесть в машину.
– А ты точно меня отвезешь домой?
– Клянусь нарисованным членом.
– Тогда не сяду.
– Живо села на место.
– А ты точно мне ничего не сделаешь?
– Только то, что ты заслуживаешь.
Подталкиваю Машу внутрь, закрываю дверь и сам сажусь на водительское место. Домой так домой.
Глава 17
Кто бы знал, что вечер закончится вот так. Сижу в машине этого гаденыша и тайно млею. А ведь он сам того не осознавая, второй раз спас мою полугрешную душеньку. Все-таки однозначно это мое двуногое счастье, ну стал бы он заморачиваться со мной, если бы был равнодушен? Нет!
– Мой дом в другой стороне.
– А ты не сказала к кому домой. Поедем ко мне. Я тебе кое-что покажу.
– Не надо мне ничего показывать, я домой хочу, правда. Отвези, пожалуйста.
– Нет. Я тебя приглашаю на чашку кофе, потом отвезу. Честно.
Максимум, что он может мне сделать-это опозорить и отомстить мне за понос и недочлен мытьем полов или что-то в этом духе, но уж точно чего-то страшного от него я не жду. Не такой он или я его хочу видеть другим, фиг разберешь.
– Ты что реально встречаешься с белобрысым?
– Не одобряешь или ревнуешь?
– А ты что больше хочешь?
– улыбаясь, произносит Краснов.
– Ты что заигрываешь со мной?
– А ты хочешь?
– Ты пил что ли?
– Один глоток не считается.
– Идиотский разговор.
– Так что, встречаешься?
– как так получилось, что на этот вопрос у меня нет ответа и совсем ничего путного не приходит в голову.
– Нет.
– Ну и правильно, не встречайся. Гондон он, это я тебе как такой же гондон говорю, надеюсь в прошлом, - и тут Краснов начинает смеяться.
Мы как раз подъезжаем к его дому. Саша останавливается около подъезда, продолжая смеяться.
– Все происходящее понимаешь только тогда, когда сам это видел или проходил. Твой белобрысик может и не устроил бы с тобой групповушку, но позвал он тебя туда, чтобы напоить и по- любому трахнуть. Суть в том, что большинство знает зачем идет в клуб. Девяносто процентов, чтобы потрахаться, пять потанцевать, а остальные пять идиотки вроде тебя. У таких заканчивается все не очень.
– А ты в какой категории?
– Конечно, в первой.
– Ты как мышь.
– В смысле?
– В прямом. Как и мышь ищешь половую щель.
– Я тебе говорил, что тебе пи*дец?
– Я такого не помню. Можно мне домой?
– Выходи давай.
– Ну чего как неродная, куда делась вся твоя храбрость и наглость? Давай раздевайся, - нехотя стягиваю с себя куртку и сапоги. Не успеваю даже оглянуться, как меня тут же хватают за руку и ведут в спальню.
– Мы так не договаривались. Саша!
Как только мы заходим в спальню, Саша отпускает меня и закрывает дверь на ключ. Подходит к шкафу, достает оттуда картину и кидает на кровать. А потом снова хватается за ремень джинсов. Ой, мамочки, что-то опять пошло не так. Отворачиваюсь от него и зажимаю лицо руками. Блин, точно слышу, что ремень снял. Может, если я ему здесь сделаю лужу, тогда отстанет?
– Ай!
– не успела придумать ничего дельного, как мне с приличной силой хлестнули по попе ремнем.
– Ты что больной?
Саша ничего не отвечает, опрокидывает меня на кровать и прижимает своим весом. Задирает платье и с театральным вздохом сообщает:
– Ай-ай-ай, Машка. Ты зачем такие трусы надела? А кто мне говорил, что у тебя все с начесом?
– и замахивается ладонью по ягодице. – Раз по попе- за диарею, два по попе- за младенческий член, три по попе- за неподобающие трусы, четыре по попе- за глупость, пять- аванс на будущее. Машка, ты там жива?
– интересуется эта скотина.
А мне почему-то стало так по фиг на все. Вроде и обидно, что как ребенка по жопе отхлестали, а с другой стороны за то, что я сделала, можно огрести и похлеще, так что как бы Краснов ни старался, хуже в моих глазах он не стал. Так и лежу, подложив под голову руки, а рядом эта картина дебильная.