Осторожно - пума!
Шрифт:
учреждения первой географической должности в производ-
ственных предприятиях. Практического опыта, с которого
можно было бы взять пример, и вовсе не было — наступал
тот период, который в истории геолого-географического изу-
5
чения нашей страны вошел под названием переходного от
индивидуальных исследований к коллективной площадной
съемке.
На долю группы студентов третьего и четвертого курсов
Московского университета выпало Забайкалье. Конечно,
в первую очередь возникла мысль: а что нам известно о За-
байкалье? Большую Советскую Энциклопедию, которой
так успешно пользуются сейчас студенты, тогда еще только
начинали издавать, и том на букву «3» в библиотеки не
поступал. Нашли мы две книги — В. А. Обручева «Селен-
гинская Даурия» и Л. И. Прасолова «Южное Забайкалье»
(почвенный очерк). Но как мы ни перекапывали каталоги
библиотек, ни о растительности, ни о животном мире, ни
о климате, ни тем более о современной экономике ничего не
выяснили. В конце концов нам стало казаться, что наше
отечественное Забайкалье — страна еще не открытая. Нам
даже в голову не приходило обратиться, как сейчас узако-
нено во всех вузах, за консультацией к нашим профессорам,
из которых только Н. Н. Баранский бывал в Сибири в пер-
вое десятилетие нашего века, и то не по географическим,
а по революционным делам.
Мы занялись самодеятельностью. В ожидании отъезда
было решено ознакомиться с флорой и фауной Забайкалья
через ботанический и зоологический сады. Вы думаете, эта
затея достигла цели? Ничего подобного! В Ботаническом
саду Московского университета на Первой Мещанской под
стеклом оранжереи зеленели пальмы, бананы, магнолии,
диковинные цветы наполняли ее запахами Африки и Южной
Америки, Западной Европы и Австралии — и ни одного
растения из Забайкалья, даже тривиальной даурской лист-
венницы в саду не было. Сибирь была страной трудной,
почти неосвоенной и малоисследованной.
Не лучше было и в зоологическом саду. Кого только нет
в нашем зоопарке! Львы из Сахары, обезьяны с Амазонки,
страусы эму из австралийской саванны, попугаи Малайских
островов, питоны Индии, крокодилы Нила. Среди множества
иностранцев лишь наш добродушный сибирский медведь сло-
нялся из угла в угол по клетке да какой-то облезлый камы-
шовый кот считался забайкальским, хотя в Забайкалье
камышовые коты практически вывелись и этот реликт со-
хранился только здесь.
Однако не пропадать же пятидесятипроцентным студен-
ческим билетам! Мы разбрелись по зоосаду. После наиболее
захватывающего зрелища клетки с мартышками, с их на
6
первый взгляд непоследовательными действиями мое вни-
мание привлекли хищники. В одной из клеток сидели две
крайне недовольные пумы. Возможно, проходила семейная
ссора или они, как на некоторых зимовках разнохарактерные
люди, видя постоянно только одни знакомые лица, осточер-
тели друг другу.
Конечно, не нужно объяснять просвещенному читателю,
что пума — это огромного размера кошка коричневого или
черного цвета, раз в пятнадцать — двадцать больше нашей
домашней. Ее тело поставлено на высокие ноги и снабжено
предлинным хвостом. Обитает она исключительно в Америке,
особенно в горах и по опушкам тропических лесов, а на
другие континенты добровольно не появлялась и никогда там
не жила.
Представшие моим глазам пумы были в отвратительней-
шем настроении. Стремясь как можно дальше держаться
одна от другой, кошки нервно шагали от угла к углу. Одна
терлась о доски глухой задней стенки, а другая — о прутья
передней решетки. Они расходились в противоположные
стороны, резко поворачиваясь в углах, а когда сближались,
как по команде выпускали громадные когти, стуча ими по
железной обивке углов клетки, поднимали шерсть на заг-
ривке, поворачивали морды, угрожающе скалили зубы, ры-
чали, а зверские глаза метали друг в друга зеленые иск-
ры. Их хвосты в это время молотили стенки клетки, тщетно
стараясь выломать их. Никогда после мне не приходилось
видеть большей свирепости ни у одного зверя. Встретишь
такую кошечку в ее родных американских горах —
и пропал...
Как обычно, неудачи, как и обязанности, выполнения
которых не требуют, быстро забываются. В пути забылись
и попытки познакомиться с Забайкальем, не выезжая из
Москвы. И вот перед нами село Никольское у подножия
Заганского хребта. Бородач забайкалец, привезший нас
с железнодорожной станции Петровск-Забайкальский, с
чувством глубокого уважения к делу доложил начальнику
геодезической партии, показывая на нас кнутом: «Вот,
паря, однако привез тебе людей — не то фотографы, не то
мотографы, язви их».
Такое представление уже не удивило нас. За трое суток
пути, пока добирались на телегах по размытым только что
прошедшими дождями проселкам, мы успели освоиться со