Остроги. Трилогия
Шрифт:
Ашот буркнул:
— Ждать остальных.
Дан едва заметно кивнул — мол, задача ясна.
В этот момент Мариша добралась-таки до светофора и вцепилась в него, словно стриптизерша в шест. Радости карликов не было предела.
— Слушать меня! Иначе сдохнете тут! — Последние слова Гурбан проорал Дану в лицо, заметив, что тот не очень-то любит подчиняться.
Ах, как же Даниле хотелось врезать по наглой роже бандита!..
— Брат, не дури! — Ашот потащил Дана к краю плиты, от которого ближе всего было к дыре. — Хватайся! Полезли!
И они медленно, цепляясь за неровности и выступы, полезли по отвесной стене. Ашот первый, Дан за ним. Перебравшись за ржавую жесть, на которой кое-где просматривались еще нарисованные бело-желтые ромашки, толстяк достиг отверстия. Дан, который отставал от него на шаг всего, заметил, что диаметр отверстия как раз такой, что можно проползти в него на карачках.
— Это труба стальная, — удивился толстяк. — Под наклоном вниз. Темно там, тесно. Я туда не полезу! Ни за что!
Данила и подумать не мог, что Ашот страдает клаустрофобией и боязнью темноты. А ведь это не шутка, это большая проблема… Но Ашот уже справился с первой волной страха. Дыхание его выровнялось, он крепко зажмурился и сказал:
— А, была не была! — И исчез в зеве трубы.
— Я сделала это! Я!!! — услышал Дан восторженные крики Мариши.
Твою мечту! А как же мисс Петрушевич?! Ее нельзя оставлять на вершине! Карлики девчонку точно не пожалеют, если остальные игроки сбегут. В последнее верилось с трудом, но все-таки. Местные же сделают из Мариши шашлык — на всех, конечно, не хватит, уж больно она костлявая, но Генералу кусочек достанется точно, а Данила будет себя до конца жизни корить, что не сумел спасти ее.
— Гурбан! Девчонка! Ее тоже с нами! Без нее никак!
Главарь застыл на полпути между плитой и Даном. Желваки вспухли на его суровом лице:
— Щенок! Лезь!!!
Но доставщика не так-то легко сломать.
— Нет! Без нее никуда! Все тут останемся! — И Дан добавил последний аргумент в пользу Мариши, надеясь на него, как на козырь в рукаве: — Она — дочь советника Петрушевича!
Что-то неуловимо изменилось в лице Гурбана — на миг он растерялся, но все же голос его был полон уверенности:
— Хорошо. Обещаю, она пойдет с нами. А теперь лезь!
И Данила понял: Гурбан свое слово сдержит. И отправился вслед за Ашотом.
Его тут же поглотила мгла. В трубе было холодно и тесно. Дан, который не страдал фобиями, мысленно посочувствовал толстяку, у которого небось такой мандраж, что хоть вешайся — хуже не будет, только полегчает.
— Ашот, ты как?
— Нормально. Хорошо, труба вниз под уклон идет, а не вверх.
Дан не видел в том особой разницы, но на всякий случай, чтобы не нервировать товарища, поддакнул:
— Ага. Хорошо.
Темнота впереди тут же отозвалась:
— За что я тебя уважаю, брат, так это за понимание. Тут разветвление, еще одна труба. Вправо уходит.
Данила уткнулся головой в ноги Ашота.
— Ты чего остановился?
— Я вот что, брат, подумал… Бандюга этот, Гурбан, он велел прямо двигать и никуда не сворачивать.
— Ну? И что?
— А кто он такой, чтобы нами командовать? Почему мы вообще его слушаем?
И то верно. Значит, надо наперекор главарю повернуть направо, решил Данила. Но тут что-то вцепилось ему в лодыжку. И сердце его на миг перестало биться.
— Я же сказал, никуда не сворачивать!
Дан и подумать не мог, что голос Гурбана может так обрадовать. А то воображение нарисовало злобного карлика, который подкрался сзади, чтобы отобедать живой, трепещущей человечиной.
С трудом протолкнув ком в горле, Дан просипел:
— Ашотик, слышал? Прямо надо.
— Угу. — Толстяк продолжил спуск, Данила пополз за ним.
Металл трубы холодил колени и ладони, а воздух тут был затхлый. Дан вспотел от напряжения и неопределенности.
— Как Мариша? Нормально?
Тишина в ответ.
— Гурбан, как Мариша?
— Дочь советника? С ней все будет в порядке. Колян и Фаза ее приведут.
Данила хмыкнул, представив себе азиата, уговаривающего мисс Петрушевич — покорительницу Царской Горы — проследовать за ним в нору. Смелый парень этот Колян: чтобы опять подъехать к Марише, надо обладать феноменальной силой воли. Или ломом. Шибануть девку по башке — и порядок.
Дан остановился. А что, если Колян так поступит?..
— Давай двигай, — послышалось сзади. — Ничего с твоей девушкой не случится.
— Она не моя девушка!
— Тем более.
Ашот вскрикнул, и Дан почувствовал, что однокашник его исчез — впереди, где тьма была чуть плотнее, теперь образовалась пустота.
— Эй, Ашот! Ты где?! Ашотик, что с тобой?!
В ответ откуда-то снизу донеслось:
— Я цел, брат! Тут ход дальше есть… Спускайся. Только аккуратней. Если можешь, развернись ногами вперед.
Насчет ног — Дану сразу не понравилось эта позиция. Но сзади его похлопали по мягкому месту, он заполошно дернулся — и провалился. Не ногами, а руками вперед.
Будь Данила обычным фермером, точно поломался бы, но он — доставщик с дипломом. А потому тело само сгруппировалось — Дан приземлился на ладони, руки чуть согнулись в локтях, самортизировали. Кувырок вперед, встать на ноги. Не то чтобы подобной акробатикой надо заниматься постоянно, но разок — вполне, это вовсе не смертельный номер, если падать метров с трех. Ашоту вон куда хуже пришлось, он и тяжелее Дана, и о вертикальном ходе не знал.
— Где мы? — Данила оказался в коридоре, где можно было встать в полный рост. Тут было сумрачно, но все же достаточно светло, чтобы увидеть Ашота. Тот потирал ушибленный бок. Свет шел от немногих ламп, закрытых стеклянными, очень-очень грязными колпаками.