Остров Афродиты
Шрифт:
– Понравится, – возразил Чиппи. – Смотри, как тут тепло. Дома стало уже холодно, и ты все равно не могла бы играть во дворе.
– Чиппи прав, – подтвердила Элен, заметив удивление на лице Фионы. – Ты снова наденешь летние платья. Здесь круглый год можно в них ходить.
– Круглый год? – спросила девочка, и ее карие глаза расширились от удивления. – Разве здесь не бывает зимы?
Элен ответила, что зима здесь есть, но это очень короткий и достаточно теплый период. Некоторое время они все трое молча смотрели на темнеющее небо, а потом Фиона грустно вздохнула.
– Мне бы так хотелось, чтобы вы остались с нами, миссис Стюарт. Я не хочу, чтобы вы уезжали и оставляли нас с дядей Леоном одних.
– Я тоже. Дядя Леон такой строгий, он нам ничего не разрешает, – добавил Чиппи.
– Он заставляет нас сидеть тихо…
– А если не послушаешься, сделает вот такое лицо, – изображая своего дядю, Чиппи скорчил гримасу, и даже Элен не могла удержаться от смеха, хотя беспокойство за детей вновь охватило ее.
– Я уверена, что вы преувеличиваете. Значит, вы уже знакомы со своим дядей? – поинтересовалась Элен.
– Да, он несколько раз навещал нас…
– Всего два раза, Чиппи, – поправила его сестра, но мальчик покачал головой.
– Нет, три. Ты первый раз не помнишь. Тогда ты была совсем маленькая.
– Я всего на год моложе тебя!
– Ну когда дядя Леон приезжал к нам в первый раз, ты еще даже не умела ходить. А я помню его, потому что он сказал папе, что меня надо отшлепать.
– Что ты такое натворил?
– Не помню. А папа сказал, что дядя Леон не понимает детей.
– А вот вы, миссис Стюарт, вы детей понимаете, – сказала Фиона, крепко сжав руку Элен. – Не могли бы вы остаться с нами?
– Боюсь, что это невозможно, Фиона.
– Потому что вы не хотите?
– Нет, дело не в этом. Ваш дядя не захочет, чтобы я осталась.
– А если мы его попросим, вы останетесь? – Улыбнувшись настойчивости Чиппи, Элен ответила, что их дядя наверняка уже нашел им няню, которая будет присматривать за ними.
– А мы хотим вас, – настаивала Фиона. – Почему вы должны возвращаться в Англию? У вас там остались дети?
– Нет, у меня нет детей. – Элен показалось, что Фиона заметила грусть в ее голосе. Девочка еще крепче стиснула руку Элен, словно стараясь ободрить, и та ответила ей дружеским пожатием. – Посмотрите! Видите силуэт замка? – Элен указала в сторону острова, надеясь отвлечь детей, но никакие достопримечательности их в данный момент не интересовали. Они загрустили, осознавая, что путешествие подходит к концу.
Во время обеда дети по-прежнему были грустны. Глядя на них сейчас, вряд ли кто-то мог бы назвать их жизнерадостными.
Позднее, в каюте, она попыталась приободрить своих подопечных, напомнив им, что пребывание на острове будет для них лишь временным, а через несколько месяцев они вернутся домой к отцу.
– А вы сразу поедете обратно? – спросил Чиппи, даже не слушая слова утешения.
– Сначала я отдохну у своей подруги, которая живет на Кипре, – ответила Элен, укрывая мальчика одеялом, – а потом снова вернусь в Англию.
– А сколько времени вы пробудете здесь?
– Недели две, наверное. – В ее голосе звучала некоторая неуверенность. Послав Труди телеграмму, Элен так и не получила ответа, но, возможно, он пришел уже после ее отъезда. Ей оставалось только надеяться, что ее приезд не причинит Труди и Тасосу больших неудобств.
Наутро, оставив спящих детей в каюте, Элен вышла на палубу. Кипр уже хорошо был виден на горизонте. Солнце встало, и заря окрасила небо яркими красками. Огибая южное побережье острова, корабль держал курс на восток.
– Пафос, – произнес кто-то у нее за спиной. Элен обернулась. Роберт Стори стоял рядом и улыбался ей. Молодой человек возвращался из Англии, где жили его родители, обратно на Кипр. В продолжение всего плаванья он много времени проводил с Элен и детьми и даже садился с ними за один стол. Пассажиров на корабле было мало – ноябрь считался на острове мертвым сезоном. – Часа через три будем на месте!
– Еще так долго? – удивленно воскликнула Элен, взглянув в сторону острова. – А кажется, что берег совсем близко.
– Да, но отсюда до Лимасола довольно далеко. Пафос расположен на западном побережье острова, а Лимасол – на противоположной стороне. – Роберт подошел ближе; Элен не отодвинулась. И хотя она уже довольно давно избегала мужского общества, Роберт невольно вызывал у нее симпатию. Ей понравился его открытый легкий характер. Роберт рассказал ей, что он холостяк. После продолжительного отдыха на Кипре, он так полюбил эти места, что купил здесь небольшой домик, устроив в нем свою мастерскую, так как по профессии являлся художником. По странному стечению обстоятельств, Роберт тоже жил в Лапифосе и даже немного знал Леона Петру.
– У него тяжелый характер, – сказал Роберт, когда Элен объяснила ему, зачем едет на Кипр. – Закоренелый холостяк, хотя, конечно, он не отказывается от… э-э… развлечений.
Элен смутилась, а Роберт рассмеялся, добавив, что ни один киприот в силу своего темперамента не может обойтись без женщины.
– Они открыто заявляют об этом. Вероятно, оправданием их поведения может служить здешний климат… или лучше сказать, объяснением, потому что киприоты никогда не ищут оправдания своим поступкам.
– А как выглядит дом Леона Петру? – поинтересовалась Элен.
– О, его надо видеть! – В голосе Роберта прозвучало восхищение. – Это огромный белокаменный особняк с балконами в каждой комнате, построенный на сваях у подножия гор. За домом поднимаются отроги горного хребта, а фасад выходит на прибрежную долину с плантациями апельсиновых и лимонных деревьев, за которыми простирается синяя гладь моря. С балконов открывается вид и на горы, и на море. Необыкновенно красивый дом; слишком романтичный и прекрасный для такого старого холостяка, как Леон Петру.