Остров Эллис
Шрифт:
Каждую субботу вечером шахтеры и их семьи собирались в принадлежавшем компании зале красного дерева, чтобы потанцевать, пообщаться и напиться. Компания, поощряя это, предоставляла зал бесплатно и даже платила скрипачу. Эта идея принадлежала Монти. Шахтеры приходили сюда, чтобы отвести душу и хоть на какое-то время забыть о своем жалком существовании.
— Надеюсь, этот ваш постоялец не имеет никаких видов в отношении моей Деллы, — сказала тетушка Эдна Энн Филлер, сидевшей рядом с ней на женской половине
Тетушка Эдна не любила приходить на танцы, потому что вообще не любила приезжать в Стэнтон, а Уорд любил выпить в кругу друзей-шахтеров; к тому же для Деллы это была единственная возможность потанцевать. Поэтому, скрепя сердце, тетушка Эдна соглашалась и брала с собой вязание. Однако, ей не очень нравилось, что Том Беничек танцует с ее дочерью.
— Том очень хороший молодой человек, — сказала Энн.
— Он — иностранец, который едва говорит на царственном английском, потому что он всего-навсего богемец! — возразила ей Эдна. — Кто что-нибудь слышал об этой Богемии? И красивым его тоже не назовешь. Он же ниже Деллы. Есть у него хоть какие-нибудь мозги в голове?
— О! Я считаю, у Тома светлая голова. Ему было так трудно выучить английский. У него же очень тяжелая работа, и при этом он так хорошо ладит с Тедом и Биллом. Не было бы хуже, тетушка Эдна, — добавила она.
Тетушка Эдна сморщила нос.
— Пусть только попробует обкрутить мою Деллу. Достаточно того, что он — шахтер, и этого уже хватит. Богу известно, я ужедвадцать лет замужемза шахтером, и для одной семьи этого достаточно. А что это там такое?
Энн взглянула через танцевальную площадку на мужскую половину, где шахтеры сидели за столиками и выпивали. Один из них встал и закричал:
— Это Сэм! — воскликнула Энн.
— Что-то он сегодня рано напился.
Сэм и в самом деле уже порядком опьянел. Он поднялся на сцену и попросил тишины.
— Послушайте все! — громко прокричал он, почти теряя равновесие.
— Сэм, уйди оттуда! — крикнула его жена, но он не обратил на нее внимания.
— Послушайте! — повторил он. — Мы…
Он с трудом подыскивал слова.
— Мы просто дураки. Нет, нет! Мы даже хуже. Мы — рабы.А может, одновременно и нигеры. Мы…
Он опять остановился, потому что алкоголь затуманил ему мозги. Он беспомощно размахивал руками.
— Я сегодня получил шесть долларов двадцать центов. Шесть долларов!
Он начал насмешливо посмеиваться.
— За работу за две недели! Разве это не… Вы можете этому поверить? А я должен зеленщику в магазине компании, я должен заплатить компании за дом, в котором живу, и врач компании прислал счет за визит, когда у меня болел сын…
Опять он стал размахивать руками.
— Шесть долларов и двадцать центов. Разве не свихнешься? За нашу работу — это же с ума сойти! Но как нам бороться против этого сукина сына, Монти Стэнтона? Он же богатый,
— Сэм, заткнись!
Сэм, все еще размахивая руками, взглянул на свою жену и улыбнулся.
— Это моя Энни, — сказал он, указывая на нее. — Я люблю мою Энни. Я бы хотел купить ей что-нибудь красивое… но… — он остановился, и вдруг вся горечь и вся ярость отразились на его лице. — Надо, чтобы к нам приехал организатор из Питтсбурга. И пока мы этого не сделаем, мы останемся только рабами!
Среди присутствующих воцарилась тишина, когда его гневные слова эхом прокатились по комнате. Том и Делла стояли в кругу танцующих и слушали.
— Он прав, — прошептал Том.
— Да, — ответила шепотом Делла, — но это небольшое выступление может стоить ему работы.
Они пришли на следующее утро на рассвете.
Том еще в постели услышал громкий стук в дверь. Он поднялся и выглянул, дрожа в одной пижаме. Энн в запахнутом фланелевом халате выскочила из спальни и открыла дверь. Том узнал человека в темном костюме и котелке. Это был Билл Фарго, начальник службы безопасности компании и правая рука Монти Стэнтона.
— Миссис Фуллер, — сказал он, вежливо приподняв котелок, что при данных обстоятельствах выглядело, как насмешка. — Я — Билл Фарго.
— Я знаю, кто вы, — ответила она. — В чем дело?
— Дело в том, что ваш муж уволен. Боюсь, вам придется освободить дом. К полудню. Сегодня.
Ветер Аппалачей завывал по углам лачуги. Лицо Энн окаменело.
— Почему его уволили? — спросила она.
— За агитацию в пользу профсоюза. Это оговорено в его контракте. Вы знаете. Сегодня в полдень. У вас есть пять часов. Я предлагаю сразу начать упаковывать вещи.
Он опять приподнял котелок, повернулся и быстро вышел.
Энн закрыла дверь, затем прислонилась к ней спиной. Слезы потекли по ее щекам. Том вошел в комнату. Она взглянула на своего молодого постояльца из Богемии.
— Я знала, что когда-нибудь это случится, — произнесла Энн в отчаяньи.
Затем она вернулась в спальню, чтобы попытаться разбудить своего все еще пьяного мужа.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
О, МОЙ МУЗЫКАНТ В СТИЛЕ РЭГТАЙМ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Элегантно одетая публика, заполнившая Театр Бельведер, встала, аплодисментами приветствуя знаменитую актрису, склонившуюся в низком поклоне. Затем, подражая знаменитому жесту Сары Бернар, под занавес, Мод Чартериз выпрямилась и, прижав обе руки к губам, послала в зал воздушный поцелуй, а затем в широком жесте свела перед собой руки, как бы обнимая всех в зале. Это им понравилось. Им нравилась ее царственная красота. Она вступила в возраст, когда женщинам присуща элегантность, и им импонировала эта элегантность.