Остров флотской чести
Шрифт:
Когда на обычной городской улице случается драка, то крики, мат и смачные звуки ударов порой слышны на весь квартал. Когда работают люди, для которых убийство – неотъемлемая часть профессии, вы вряд ли услышите много лишних звуков. Спецназ обычно убивает тихо, без особого шума и суеты…
…Нападавших было пятеро. Первой жертвой стал Доу. Уложивший его боец знаками указал своим людям, куда им следует отправиться в первую очередь, – хотя каждый наверняка и так прекрасно помнил и знал свою задачу.
Капитан судна был убит точным ударом боевого ножа в сердце – старик, маявшийся
Радист, для которого как раз в этот час подошла очередь нести вахту, был застрелен из «беретты» с глушителем прямо около штурвала.
Мотористу, сладко дремавшему рядом с дизелем, перерезали горло одним длинным отработанным движением – бедняга даже боли почувствовать не успел.
Заместителю босса здоровяку Майклу один из «морских котиков» первым же ударом располосовал живот ножом, а затем в долю секунды с коротким хрустом свернул шею…
– Пятеро, – выслушав доклады подчиненных, вполголоса подвел итог командир штурмовой группы. – Где шестой? Томпсона нашли?
– Нет, капитан, этого ублюдка среди погибших нет, – так же негромко ответил один из бойцов.
– Хорошо, – опускаясь на корточки перед начинавшим подавать первые признаки жизни ветераном, кивнул командир, – сейчас у нашего рейнджера спросим… – Мужчина отвесил пленнику несильную оплеуху – тот дернул головой и что-то невнятно заворчал, шаря рукой по кобуре, оказавшейся, само собой, пустой. – Привет, Доу! Поговорим?
– Кто вы? – обводя мутным взглядом сгрудившихся на палубе мужчин, спросил пострадавший. – Что с моими людьми?
– Можешь называть меня Джек. Я и мои парни – из спецназа морской пехоты США. Буду честен с тобой, солдат. Твои люди мертвы. И ты умрешь. Но у тебя есть выбор: умереть быстро и достойно или медленно и мучительно подыхать – подобно утопленной в бочке крысе. Которой перед смертью отрезали все, что можно, сняли шкуру и выкололи глаза…
– И что ты хочешь услышать, мистер Крысиная Смерть? – криво усмехнулся Доу.
– Сущий пустяк. Где ваш ублюдок Стив Томпсон?
– Впервые слышу о таком… Ни одного ублюдка у нас не было. Зато сейчас я вижу сразу пятерых – какая удача, не правда ли? – Жесткий удар по лицу в кровь разбил нос и губы Доу, сминая усмешку.
– Капитан, давайте я с ним побеседую, – предложил боец, несколько минут назад свернувший шею здоровяку Майклу и тем самым лишивший Томпсона возможности лично исполнить его заветную мечту. – Мне он все скажет – даже сколько раз писался в детстве. Для начала я начну отщипывать кусачками твои грязные пальцы – не спеша, фалангу за фалангой, а потом… Да я много веселых затей знаю! Или по-хорошему скажешь, где наш друг Стив?
– Скажу, – вдруг кивнул пленник, непроизвольно убирая руки за спину. На лице Доу даже при слабом свете потайного фонарика можно было легко разглядеть гримасу страха. – Только не надо. Мучить не надо. Это нехорошо, солдат. Умирать надо красиво. Вот так!
Рука бывшего «зеленого берета» взметнулась подобно атакующей кобре, и тонкое лезвие длинного ножа ударило противника в шею, безошибочно найдя сонную артерию. Одновременно с ударившей из раны
Все-таки враг умер первым – наверное, поэтому на губах старого солдата замерла едва уловимая улыбка…
15
Территориальные воды о. Сент-Люсия, август 2011 года
Егоров явно спешил и нервничал. И Орехову все это по-прежнему откровенно не нравилось – и чем дальше, тем больше. Уже одно то, что полувменяемый профессор отстранил от работы Троянова и Каткова, а под воду отправлял лишь своего Водолаза, наводило на нехорошие размышления и подозрения. Подполковник, улучив подходящий момент, поделился своими сомнениями со Скатом и мичманом. Капитан Катков в ответ на слова старшего товарища неопределенно пожал плечами и флегматично изрек:
– А наше дело, как говорится, конёво: прикажут – поскачем, поступит другая команда – весело заржем! Не хочет наш большой начальник, чтобы мы с Тритоном под воду совались, – нам же легче. Будем на брезенте загорать, а Водолаз пусть пашет! Да, товарищ мичман?
Товарищ мичман в ответ лишь весело рассмеялся, на что Орехов отреагировал немедленно и довольно-таки раздраженно:
– Ну и чего ржем?! Не вижу особых причин для веселья. Знаешь, как любил говорить мой ротный в училище? «Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий!»
– Да не, это я так, – миролюбиво и чуточку виновато улыбнулся Троянов. – Просто Славка сказал про «конёво дело», а я представил себе, как должен выглядеть конь в маске и в ластах…
– Да? – подполковник сухо хмыкнул, но тут же улыбнулся – видимо, воображение Орехова тоже умело создавать забавные картинки. – Наверное, конь в ластах – это и в самом деле круто. Правда, меня все-таки больше беспокоит бегемот в этих самых ластах.
– Водолаз? – выказал сообразительность Катков. – Да ладно тебе… Пусть ныряет! Грамотно работает, кстати. Но и мы тоже ведь не пальцем деланы – мы будем смотреть и ухо востро держать. Я правильно понял твою мысль?
– Правильно, капитан, – кивнул Орехов. – Я вот что вам, ребятки, скажу… Вы загорайте, пока возможность есть, балдейте, но вокруг себя посматривать не забывайте! И особо следите, чтобы наши коллеги не оставались надолго у вас за спиной. Не знаю я, что они там с лодки достать хотят, но печенкой пропитой чувствую, что самое интересное как раз и начнется именно тогда, когда они до своей цели доберутся. Так что не одно ухо нам надо держать востро, а все шесть…
На второй день после обнаружения субмарины Егоров пригласил Орехова и боевых пловцов в свою каюту – по словам капитана, на «военный совет». Подполковник, твердо решивший до поры в бутылку не лезть, на приглашение молча кивнул и в назначенный час дисциплинированно прибыл вместе с Катковым и мичманом в небольшую каморку, должную играть почетную роль «кают-компании». Водолаз и Боцман уже находились на месте и встретили вновь прибывших без особого восторга, но и без какой-либо враждебности. Тут же выяснилось, что Егоров затеял не военный совет, а скорее производственное совещание.