Остров Локк
Шрифт:
– Сумерки, джентльмены! – сказал он.
– Какие? Где? – не поняли мы.
– С наступлением сумерек вся куриная братия плохо видит, почти слепнет. И где-то на веточке засыпает. Наше дело – осторожно, не вспугнув, выследить, где этот летун устроится на ночлег!
Так и сделали. Почти час, стараясь не шелестеть и не трещать ветвями, мы крались за перелетающим петухом, пока не стемнело. После этого Корвин с Эддом осторожно вскарабкались на дерево и взяли сонного красавца голыми руками.
Ещё раз переночевав у костра, мы в полдень вернулись к шлюпке.
Соорудив для нашей добычи просторный загон из досок, мы накрыли его сетью и, присев у стола, переглянулись: “начнём, джентльмены?”
Вяленая рыба, копчёное мясо, окорок, сыр, хлеб, вода в кувшине, фрукты – живописными горками раскинулись на столе яства. Сгрудились в кучу звякнувшие медные кружки. С сочным щелчком лопнула крышка бочонка. Кружки наполнились.
– Хорошего здоровья, джентльмены! – произнёс я, и кружки были подняты.
Кажется, что дня четыре они и не опускались. Помню, что лишь Нох заботился о том, чтобы у наших птиц были чистая вода и зерно.
Наконец, народ устал. Кто-то отправился набрать свежих фруктов, кто-то просто побродить по острову. Нох с мальчишками вывел шлюпку на мелководье и стал ловить рыбу большим куском сети. Вдруг мы увидели, что они ведут себя как-то странно. Эдд и Корвин в два весла вели шлюпку вдоль берега, а свесившийся с борта Нох лупил чем-то по воде.
– Акула! – прокричал кто-то из мальчишек. – Гоним её в залив!
Мы бросились к воде. Вот она, длинная серебристая тень, футов шести длиной. Как и рассчитывал Нох, она скользнула в залив, и шлюпка встала у его устья.
Сбежались все. Быстро перегородили выход из залива кольями и сетью. Через несколько часов изнурительной, азартной и опасной охоты акулу выгнали на мель и Робертсон громыхнул из мушкета. Рыбину подняли над землёй. Она оказалась не такой большой, как виделась в воде, всего лишь чуточку выше Ноха.
– А не желаете ли свеженького жаркого, джентльмены? – поинтересовался старик. – Тогда помогите-ка мне её разделать.
Акулу ели два дня, и в варёном, и в жареном виде. Длинный хвост посолили и подвесили коптить – угостить тех, кто остался на Локке. А вспомнив о них, стали собираться домой.
Возвращаясь, мы совсем не пользовались компасом: отчётливая и явная, на горизонте перед нами поднималась вверх чёрная ниточка дыма.
КЛЕТЧАТЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
Мы продолжали работать на поле и угольной плантации, только заняты были четыре дня в неделю – больше просто не было нужды. Остальные три дня придумывали себе занятия, кто как мог. Ну а кто не мог – купались, ели и спали. И, безусловно, маялись от тоски.
Кто первый заметил – сейчас не вспомню, но замечено было: стали вдруг исчезать мальчишки и Нох. Быстро, не разбирая вкуса, поглощали еду, улепётывали на скалу и там пропадали до самого вечера.
– Что это вы там ищете? – пристал было к ним хмурый и подозрительный Джоб.
– Оставь их, – сказал я ему. – У ребят есть тайна – и это очень хорошо. Меньше скучают по отцу и по дому.
Но не умеющий ничем себя занять, а потому вечно хандрящий Джоб не успокоился. Как-то он, пробравшись тайком на скалу, попробовал подсмотреть за таинственной троицей, но тут же спустился в дом ругающийся, раздражённый, с ног до головы залепленный склизлыми пятнами мокрой глины.
– Если вспомнить их стрелы с огоньками, – смеясь, сказал ему Робертсон, – то можно было догадаться, что мальчишки умеют быть меткими!
А любопытство наше возросло, и стало уже общей темой для разговоров. Мы бы долго ещё строили догадки, но нам помог разразившийся вдруг дождь. Позавтракав, старик и близнецы потоптались по террасе, хмуро поглядывая на небо, вполголоса посовещались:
– А в комнате будет темно?
– У, там неудобно.
– Площадка, где Жук – тоже под дождём.
– Может, тогда здесь, на кухне?
– А будут мешать?
– Попросим Мэри, она всех прогонит.
– Миссис Бигль, – учтиво обратился Нох к хозяйке кухни. – Можно нам посидеть здесь, на террасе, за столом?
– Да уж сидите, куда вам в дождь-то, – разрешила она.– Вот только дайте я вам стол вытру.
“Ага!” – подумал я и скрылся в сторонку. А близнецы между тем быстро достали квадратную доску, раскрашенную чёрными и белыми клетками, и высыпали на стол две пригоршни вылепленных из глины человечков, обожжённых и раскрашенных так же в чёрный и белый цвета. Замелькали их цепкие пальцы, выхватывающие человечков из общей кучи и расставляющие их на доске – чёрных на одном краю, белых – на другом. Затем они склонились над доской, затихли и стали по очереди передвигать глиняные фигурки.
Я тишайшим образом приблизился и сел рядом с Нохом. Малыши молча распоряжались человечками, потирали лбы, сопели.
– Так не может король прятаться за башню! – завопил вдруг Эдд, хватая Корвина за руку.
– Может, может! – уверял тот, вскидывая призывно блестящие глаза на Ноха. Тот огорчённо хлопнул себя по коленям:
– Вот горе ученики! Сколько вам говорить! Корвин, ты станешь бежать к башне через поле, по которому стреляют?
– А здесь-то кто стреляет? – метнулся к доске озадаченный взгляд.
– Мой солдат на слоне! – победно воскликнул Эдд, указывая на стоящую вдалеке фигурку.
– Ах ты, правда, – нахмурился Корвин.
– Это что же такое, – не выдержав, спросил я у Ноха.
– Совсем простая игра, – ответил тот, не отрывая глаз от доски. – Её придумали в Индии, очень давно.
– Тысячу лет назад! – сообщил Корвин и тут же добавил: – Проиграл, сдаюсь.
– Тут, как я понимаю, два войска?
– Два войска, два короля, – заговорил Нох, а мальчишки стали быстро показывать мне и ставить на доску фигурки.