Остров масок

Мур Улисс

– Джейсон! – снова закричала она и, закрыв лицо руками, попыталась спуститься ещё на пару ступенек, но тут лестница, охваченная огнём, с треском рухнула вниз, и Джулия полетела вместе с нею.

Когда вспыхнул пожар, Джейсон покатился по полу, словно бочонок, и оказался у ног Питера Дедалуса. Мальчик слышал крики Обливии и графа Ченере и чувствовал тепло на спине. Но смола на его одежде не загорелась, наоборот, она защитила его от огня. Джейсон вскочил.

– Питер, бежим! – настойчиво сказал он часовщику. –

Шевелись! Нужно уходить отсюда!

Невысокий человечек, однако, стоял и смотрел, как огонь, словно живое существо, пожирает его дом.

– Обливия. – прошептал он, словно загипнотизированный. – Я должен спасти Обливию.

– Нет, Питер! – вскричал Джейсон. – Выбирайся отсюда! Лезь в окно! Ну же! Я за тобой!

Он взял часовщика за руку и потянул к окну, а тот посмотрел на мальчика отрешённым взглядом, но всё же спросил:

– А кто ты такой?

– Я живу на вилле «Арго», – ответил Джейсон.

Питер положил руки ему на плечи и тихо произнёс:

– Первый ключ там, мальчик. Он всегда был там!

– Где?

– На вилле «Арго», – сказал Питер и тут же с криком «Обливия!» бросился в огонь.

– Нет, Питер! – закричал Джейсон. – Вернись!

Но часовщик не слушал его, и мальчик с ужасом увидел, как он исчез в дыму. У него самого уже слезились глаза, загорелись пух и перья, налипшие на одежду, а пламя тем временем перекинулось на стол, где лежал альбом, и одна за другой начали корёжиться в огне фотографии. Джейсон схватил альбом, и он рассыпался, у него в руках осталось лишь несколько обгорелых страниц.

Крики прекратились. Теперь слышалось только, как бушует пламя.

Джейсон бросился к окну, хотел распахнуть его, но оно не открывалось.

– Откройся же, чёрт возьми, откройся! – вскричал Джейсон и тут услышал, как его зовёт Рик, а потом раздались женский крик и глухой удар. Джейсон почувствовал, что вот – вот задохнётся от дыма, что у него кружится голова и уже горят брюки.

А окно всё не открывалось. Тогда Джейсон схватил со стола фотоаппарат и изо всей силы ударил по стеклу, оно разбилось, и холодный ночной воздух ворвался в комнату, ещё больше раздувая пламя.

Джейсон всё же успел выпрыгнуть из окна первого этажа.

Мастерская Питера уже заполнилась дымом. Рик бросился к лишившейся чувств Джулии, взял её на руки и поспешил вверх по лестнице к тому окну, через которое они проникли в дом.

– Я спасу тебя, Джулия! – говорил мальчик. – Спасу!

Пламя гналось за ним, и снизу донёсся чей – то крик. Рик распахнул окно и ступил на узкий подоконник:

– Я спасу тебя, Джулия, не бойся!

Но выбраться наружу вместе с девочкой на руках оказалось намного труднее, чем подняться по лестнице.

– Не бойся, – повторил он. – Всё будет хорошо!

Он собрал волю в кулак, стиснул

зубы и спрыгнул на стену, при этом больно ударился боком, но удержал девочку одной рукой, а на другой руке повис, как висел недавно в Килморской бухте в расщелине на скале Джейсон.

Ночь была очень холодная, сырой туман окутывал всё вокруг. Вися на стене, словно летучая мышь, Рик нащупал ногой одну опору, потом другую и наконец сумел спуститься на землю.

Деревянный дом Питера пылал, как факел.

Рик поднялся, ощутив острую боль в боку, отнёс Джулию подальше от огня и опустил на траву. Тут раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, Рик увидел, что кто – то выбил окно на первом этаже и выскочил из него. Джейсон!

– Мы здесь, Джейсон! – крикнул ему Рик и посмотрел на Джулию. В серебристом ночном свете она была необыкновенно красива. Но не подавала признаков жизни. Рик приложил ухо к её груди. Бьётся ли сердце? О нет, это его собственное сердце билось за двоих. Потом нагнулся к девочке, желая уловить её дыхание.

– Джулия, ты жива? Жива?

Она дышала. Да, дышала. И Рик поцеловал её.

Джейсон, с воспалёнными от дыма глазами, увидел, как Рик склонился над его сестрой.

Он подбежал, держа в руках фотоаппарат Питера Дедалуса и несколько страниц из альбома.

– Рик! – крикнул он. – Джулия!

Рыжеволосый мальчик в волнении поднялся.

И проговорил:

– Она здесь. Всё в порядке. Я вынес её из дома.

И тут раздался ужасный грохот. Мальчики обернулись. Деревянный дом, из окон которого вырывались огромные языки пламени, рухнул.

Леонардо Минаксо знал, что по прошествии нескольких дней попрошаек выпустят из тюрьмы. Он рассчитывал, что всё случившееся настолько потрясёт их, что они ещё долго будут обходить стороной Гостевой дом землепроходцев. Так или иначе, сейчас важно, чтобы они хотя бы несколько часов держались от него подальше, за это время все успеют вернуться в Килморскую бухту.

Леонардо испытывал необыкновенно радостное возбуждение, снова оказавшись в Венеции спустя много лет. Он радовался всему, что видел в этом неповторимом городе, в этом царстве красоты, возникшем на воде и песке.

С восхищением любовался он гондольерами, управлявшими своими длинными лодками на Большом канале, прошёлся по переулкам, выводившим ко Дворцу дожей, хотел вновь увидеть венецианский Арсенал и необъятные верфи.

Двигаясь вдоль каналов, припоминая знакомые места и разные истории из прошлого, он оказался в переулке, где находился крохотный магазинчик старых вещей и восточных товаров: лавка Зафона.

Леонардо вошёл.

– Тот же самый запах! – воскликнул он. – Как же давно я не был тут!