Остров Пинель
Шрифт:
Самое длинное письмо, пришедшее где-то через пару недель после прикрытия испытаний (впрочем, я могу ошибаться), содержало недвусмысленные угрозы в адрес "Каликсы". Я списал это на его стрессовое состояние и написал успокоительный ответ. Он взорвался в ответном письме, проклиная корыстные интересы фармацевтических компаний вообще и "Каликсы" в частности. Он писал... Что же там было... Нечто заумно-вздорное, иначе бы я это запомнил...
Я вздрагиваю от прикосновения чего-то холодного и автоматически поднимаю глаза кверху.
Квагги. Подружка Питера - так, по крайней мере, я определил. Двое
Все четверо были записными нудистами и чувствовали себя в моем присутствии совершенно раскованно. Не знаю, в другое время и при других обстоятельствах... Не знаю. Но сейчас для меня важнее Крекер, Каммингс, Радклифф и проклятый 32108.
"Спасибо", - я открываю пиво.
Она разочарованно исчезает.
Ниточка берега прорезается на горизонте. Я бывал на Кюрасао раньше, и знаю, где мне можно воспользоваться Интернетом без любопытных глаз за спиной.
Зуд нетерпения.
Питер выходит наверх, потягиваясь. Глядя в сторону берега, он бросает мне: "Еще с пол-часа - и будем идти на ручном...". Он снова скрывается в кубрике. Слышен шлепок ладони по голому телу. Квагги взвизгивает.
Я прикрываю глаза. Мне нет дела до эскапад хозяев.
Стараюсь задремать, но сна нет. Мерещится всякая ерунда; спасибо, хоть галлюцинации прекратились...
Если проплыть днем три сотни метров, разделяющих залив-марину с яхтами от причала, где паркуются корабельные тендеры, то это не покажется чем-то трудным.
Другое дело ночью.
Ты не чувствуешь расстояния. Тонкая цепочка огней на берегу - обманчивый ориентир. Беспрестанные мысли о том, что хищники моря вышли на ночную охоту, не способствуют размеренному дыханию. И хотя я знаю, что акулы в районе Виллемстада появляются редко из-за оживленного движения катеров и яхт, разыгравшееся воображение рисует картины всякой морской нечисти, подбирающейся снизу к моим ногам...
Я плыву, буксируя за собой импровизированный плотик с одеждой. Питер отдал мне футболку и легкую куртку, а сердобольная Квагги - спальник, который при необходимости может служить и как дождевик. Мои видавшие виды "Ливайс" хранили бережно сложенные две двадцатки и десятку, ссуду Питера. "Тихое Прости" будет стоять на Кюрасао еще три дня. Помявшись, Питер сказал на прощание, что по поводу возврата вещей беспокоиться не следует, в них он не особенно нуждается (ха-ха...), но если у меня появится возможность вернуть деньги, он будет благодарен. Я пообещал, хотя пока смутно представлял себе, будет ли у меня эта возможность.
Пляж, на который я выбрался, находится за "Мореквариумом", в паре километров от понтонного моста, разделяющего Отрабанду и Пунду, два главных района Виллемстада. Мышцы, отдохнувшие за время перехода "Тихого Прости"
Здесь, на тихом пляже, в ночной темени, происшедшее со мной выглядит еще более гротескно и нереально. Я подавляю искус сразу же податься в полицейское управление и забиваюсь под стеллаж с катерами в углу пляжа. Судя по сбивчивому хриплому дыханию, доносящемуся из-под соседнего ряда катеров, я коротаю ночь на свежем воздухе не в одиночестве.
Сон приходит незаметно, в попытках вспомнить фразу Крекера в его последнем письме - что-то в ней мне запомнилось, что-то очень важное...
"Мужик, вставай, сейчас копперы припрутся... Надо отваливать!"
Я продираю глаза.
Рассвело. Рядом со мной стоит бомж, по всей видимости, обладатель ночных хрипов. От него несет сложным коктейлем запахов, ни один из которых не способствует пробуждению аппетита. Он набивается ко мне в компанию, чуя, что у меня есть деньги. Стащить их в то время, пока я спал, он не рискнул, и, наверное, правильно. Увидев недобрый блеск в моих глазах, он подался назад и отвял.
Я неспешно бреду в Пунду, к пловучему рынку. Выгляжу я так же, как и обычный бэкпакер-рюкзачник; теоретически, полицейский может тормознуть меня для проверки документов, но рюкзачников в Виллемстаде - пруд пруди, и если у всех проверять бумаги... На это я и надеялся.
Центр города встречает меня запахами гиацинтов и помойки. Я подавляю искушение купить аппетитно выглядевший сэндвич с треской у личного торговца - деньги нужны для Мировой Паутины... Интернет-кафе на Ханчи-ди-Сноа должно быть где-то неподалеку.
Войдя в кафе, я почувствовал, что обливаюсь потом - то ли от жары, то ли от напряжения, то ли от концентрации в предчувствии того, что мне предстояло сделать.
Я решил разыскать Крекера.
Бармен в Интернет-кафе меня не признал, хотя я помнил его хорошо... гад, а ведь я тогда ему так помог, вытащил его вшивый комп из комы... Это усложняло мою задачу, поскольку я не хотел торчать в общем Интернет-зале, где все, кому не лень, могли видеть, чем я занимаюсь. Мне помнилось, что в тихом месте у хозяев был уголок "для своих", в котором за дополнительную мзду можно было безбоязненно браузерить порн, качать музыку, покуривая при этом травку...
Подлец сдался только на последней моей десятке. За полтинник зеленых он, поколебавшись для виду, отвел меня в укрытую от посторонних глаз каморку, где светился широкоформатным дисплеем новый "Sony Vaio" - ого!
– со всеми причиндалами: камера, майк, принтер, колонки с сабвуфером... Легкий сладковатый запах дыма в спертом помещении не оставлял сомнений в том, по какому назначению оно использовалось до меня. Бармен сказал: "У тебя есть три часа... Три!" - повторил он в ответ на мой протестующий звук.
– "Меня не интересует, чего ты там собираешься рыть, но предупреждаю: малейший прокол - и я сдаю тебя копам... И еще: смотри, не забрызгай мне матрас..." - и посмеиваясь, ушел.